Он прикинул, что у него есть всего пара часов, чтобы найти Бородина, сделать все необходимое, а затем убраться. Как только наступит рассвет, он уже не сможет предпринять какие-либо открытые действия против Кобелева.
Ганин был где-то в городе. Хотя Картер не знал этого человека, никогда не встречал его, он чувствовал его. Он чувствовал присутствие Ганина. Он где-то, наблюдал, ожидая. Где-нибудь в городе, чтобы заманить Картера еще на шаг ближе к месту его убийства.
В половине квартала от отеля Картер нашел то, что искал: телефонную будку. Ему удалось уговорить сонного оператора ответить, и он позвонил по кредитной карте на специальный информационный номер Смитти в Вашингтоне.
Потребовалось почти пять минут, чтобы установить соединение и проверить правильность идентификации.
"Да?" — сказал Смитти.
«Лев Иванович Бородин. Работает в ТАСС в Париже. Мне нужен адрес его проживания.
На линии повисла тишина, как будто Смитти ничего не слышал. Картер знал, что это не так.
Полицейская машина медленно проехала по проспекту, двое офицеров посмотрели на Картера, но не остановились. Через несколько минут Смитти вернулся к телефону с адресом, который Картер узнал - на улице Фобур-Сент-Оноре, совсем рядом с британским посольством и всего в дюжине кварталов от того места, где он стоял.
Он повесил трубку до того, как Смитти успел задать какой нибудь вопрос, поднял воротник пальто, защищаясь от холодного утреннего воздуха, и направился к Ронд-Пойнт, а оттуда мимо богато украшенного Елисейского дворца в Сент-Оноре.
Уже начали разъезжать утренние фургоны с доставкой, и в воздухе пахло свежим хлебом и круассанами.
Многоквартирный дом представлял собой высокое сооружение из стекла и стали, которое большинство парижан ненавидит в центре своего города, с охранником в вестибюле за запертыми стеклянными дверями.
Картер вернулся к служебному входу, где вскоре — в течение следующего часа или меньше — должны были появиться торговцы, и позвонил в дверь. Он достал свой Люгер.
— Кто это, — раздался голос из динамика.
— Это я, дурак, впусти меня, — прорычал Картер на очень плохом французском языке, придав ему как можно больше русского акцента.
"Это кто? Я вызову полицию. Уходите!"
«Идиот, это я, Бородин, из номера 1107! Впусти меня, или я до тебя доберусь!»
— Парадная дверь… — пробормотал француз.
«Если бы я хотел использовать парадную дверь, я бы вошел туда? А теперь быстро!»
Если кто-нибудь появится в ближайшие несколько минут или если француз внутри сообразит и позвонит охране у входной двери, игра будет проиграна.
Щелкнула защелка, и дверь начала открываться. Картер протиснулся внутрь, подведя Вильгельмину к лицу испуганного старого француза.
«Мон Дьё!» — пискнул мужчина.
Внутри Картер закрыл и запер дверь и прижал француза спиной к стене маленького кабинета. Справа распашные двери вели к погрузочной площадке, а прямо сзади был служебный лифт.
— Только издайте звук, мсье, и вы умрете здесь сегодня вечером, — прошипел Картер на безупречном французском. Глаза старого дворника были широко раскрыты, его кадык подпрыгивал. Он кивнул.
— У вас есть ключи от квартир?
Мужчина был слишком напуган, чтобы лгать. Он снова кивнул.
— И ключ от лифта? — отрезал Картер. "Быстрее!"
Француз взглянул на лифт и кивнул в третий раз.
— Бон , — сказал Картер. Он развернул мужчину и направил его к лифту. «Ваши ключи — быстро! Мы идем на одиннадцатый этаж. Я хочу поговорить с товарищем Бородиным.
Француз нащупал свои ключи и передал их Картеру. Он и Картер вошли в лифт, и Картер жестом попросил мужчину поднять их наверх.
«Какой ключ управляет этим лифтом?» — спросил Картер.
Седовласый француз перевел взгляд с Картера на ключи и указал на один из них.
Картер вставил его в блокировку лифта, перевернул, и машина остановилась. Он снова включил его, и они продолжили свой путь.
Затем Картер убрал свой Люгер в кобуру, вытащил стилет и перерезал телефонный шнур экстренной помощи.
— А теперь послушай меня, мой старый друг, — сказал он. «Я не желаю вам зла. Клянусь Богом, нет. Так что, если вы будете сотрудничать со мной и ничего не сделаете, чтобы поднять тревогу, все это закончится через несколько минут, и вы сможете рассказать об этом в полиции, а потом и своей жене. Ты будешь героем».
Француз моргнул. — Я не хочу умирать, мсье.
— И ты не пострадаешь, если будешь делать, как я говорю.
«Уи».
— Я запру тебя в лифте. Это будет всего на несколько минут. Когда я выполню свою задачу, я вернусь, мы вместе поедем на первый этаж, и я уйду. Без шума. Без тревоги. Ты понимаешь?"