Изо всех сил Картеру удалось перевернуться, вытянув руки, вцепившись в снег, как будто он пытался подтянуться вперед. Он нашел стилет, лезвие врезалось ему в левую руку, но тут Кобелев оказался прямо над ним, ствол «томпсона» прижался к основанию черепа Картера.
«Вымоли у меня смерть, и я тебя сейчас же убью», — кричал Кобелев.
У Картера была в руке ручка стилета. — Нет, — слабо вскрикнул он, приподнявшись наполовину, а потом рухнул лицом в снег, как будто потерял сознание, но каждый мускул в его теле был напряжен, готовый ударить, как свернутая пружина.
Кобелев закричал. — "Умоляй меня! Проси!"
Ствол «Томпсона» отодвинулся, и Кобелев нагнулся, схватил Картера за плечо и потянул на себя.
В этот момент Картер встал и по самую рукоятку вонзил стилет в пах Кобелеву.
Русский отодвинулся назад, ревя от ярости и боли. Картер тянулся за ним, его левая нога была бессильна.
Кобелев не мог развернуть Томпсон, чтобы выстрелить в Картера, но он использовал тяжелое оружие как дубину, разбивая Картеру спину и голову, сражаясь, как совершенно безумный монстр, в которого он превратился, крича во все горло по-русски.
Пальцы Картера искали и нашли горло Кобелева, и он сжал его, всеми силами что у него остались, но Кобелев выпучив глаза, метался из стороны в сторону.
Это не могло продолжаться долго, Картер знал это. Его собственные раны были слишком обширными. Сейчас у него не было много сил. Его мир снова начал становиться серым, и он сосредоточился на том, чтобы сжать горло русского. И снова перед его мысленным взором возник образ тела Сигурни в пепле хижины. Все это, вся боль, страдания и убийства были направлены лишь на то, чтобы напрячь Картера. Это была месть.
Будут и другие после Кобелева и Ганина. Но никогда не могло быть такого сочетания злого гения и темной цели.
Тело Кобелева сильно вздрогнуло и замерло. Но еще долго после этого Картер продолжал давить. На этот раз он должен был убедиться в его смерти. На этот раз сомнений быть не должно...
Конец.