Ол оказался симпатичным старичком со сморщенным, как печёное яблочко личиком, и повадками жадной белки. Он с порога заграбастал гидратор и протянул руку к ножу Максима. Отдавать хорошую вещь ой, как не хотелось, но Алекс исподтишка ткнул его в бок, давая понять, что отказывать нехорошо. После того как они сняли верхнюю одежду в крохотном коридорчике, хозяин провёл их в гостиную вполне современного вида с чёрным диваном из кожзама и огромным телевизором на стене. Стены были увешаны многочисленными фотографиями детей и молодых людей из-за узкоглазости кажущимися все на одно лицо. Если бы не узкие глаза, Оле, одетый в тёплую клетчатую рубаху и джинсы, походил бы на фермера или прораба. На одежде, правда, сходство заканчивалось: Оле бросил на пол какую-то картонку, судя по надписи "frigidaire" -- часть коробки от холодильника, выложил на неё баночки "7 up" и упаковку печенья. Усаживаясь на полу, он гостеприимно пригласил за картонный дастархан своих гостей. Алекс ничуть не смутившись, присоединился к с хозяину. Максим, проклиная иннуитское гостеприимство, тоже уселся и открыл себе баночку паршивого напитка.
Поспрашивав о здоровье детей и внуков, узнав местные новости, Алекс искусно перевёл беседу на традиции. На скверном английском Олу поведал, что на традиции всем давно до лампочки, молодёжь не оторвать от плестейшенов, стариков больше интересуют федеральные пособия. Дальше глупых уроков по родному краю и клуба юных охотников правительство не идёт. И что даже он, потомственный охотник, не смог правильно ответить на все вопросы об охоте на карибу c лодки, внук получил 63 процента в школе. Теперь дед в его глазах утратил всяческий авторитет. Алекс посочувствовал проблемам дедов и внуков и представил Максима как фаната древности.
-- Так почему иджираки не любят ножи? -- спросил Макс, еще не до конца смирившись с потерей своего Марблеса.
-- Никто не знает, -- Ол пригладил на голове редкие волосы. -- Одна женщина жила с иджираком много лет. Он был хорошим мужем, но ей не нравилось, что его нельзя было увидеть. Один раз она рассердилась и бросила нож в угол, где он сидел. Иджирак появился. Это был молодой, красивый мужчина, совсем мёртвый.
-- В горло попала, что ли?
-- Макс, я же тебе рассказывал эту историю в баре, -- вмешался Алекс, прихлёбывая из баночки. -- Тебе надо прекращать бухать. В этом месте ты спросил: "А это было после трахалки или до?"
-- Нет, крови не было, нож валялся рядом, -- причмокнул губами Ол.
-- Так они и людьми бывают?
-- Разными бывают. Бывает голова как у карибу, а глаза на ней рядом находятся, как у человека, спереди. Чаще всего они выглядят как обычные люди.
-- Получается, их легко убить?
-- Тоже по разному бывает. Иногда после первого выстрела умирают, иногда все заряды выпустишь, а ему ничего.
-- Показывали тела властям?
-- Нет, мы всегда их оставляем на месте. Иджираки могут забрать человека к себе, могут лишить его разума. Зачем брать мясо, которое может принести беду?
-- Так они хорошие или плохие?
-- Никто не знает.
-- Можешь завтра отвезти нас к ним, Ол? Лисы там водятся? -- Алексу надоели однообразные ответы, он решил перевести разговор в практическую плоскость.
-- У Иджиралика нет постоянного места. Он может быть где угодно, ездить надо, снег смотреть. Поедем, посмотрим. Лиса будет -- добудем. Карибу будет - возьмём -- философски заметил Ол.
Печенье со сладкой водичкой не располагало к предметному разговору. Максим подморгнул Алексу, давая понять, что сыт по горло иннуитской "выпечкой". Авиадиспетчер моментально заявил Олу, что они устали с дороги, а завтра большая охота, так что лучше им отправляться на ночлег.
Ночь в служебном домике Алекса Максим провёл плохо. Частично в этом был виноваты греческий салат и лазанья из судочков, которые появились на свет из воистину бездонных баулов, а частично храп Алекса, который заснул мгновенно, после того как они умяли всю снедь. Макс долго бегал в туалет под храповые рулады авиадиспетчера, проклиная его подружку за то, что она передала в дорогу такие замысловатые блюда. Когда под утро Алекс снизил интенсивность храпа, повернувшись на бок, Макс всё равно не смог заснуть. В голову всё время лезли рогатые карибу с ножами.
Утром, которое с натяжкой можно было назвать утром, потому что темнота за окном ничуть не изменила своей черноте, Алекс проснулся как ни в чём не бывало и порадовал Максима консервированной говядиной с беконом. Крепкий чай с поджаренным хлебом окончательно поправил ему здоровье: в дорожных сборах он участвовал наравне с Алексом, таская из сараюшки в большие пластиковые сани вещи. Хозяйственный молдаванин, казалось, ничего не забыл. Палатка, баллоны, канистры, спальники, консервы, лампы мастерски им укладывались, равномерно заполняя объём транспортного корыта. Напоследок он достал из сейфа оружие. Себе он взял длинную малокалиберную винтовку, зато Максиму достался настоящий короткоствольный монстр марлэн, с огромными патронами. Укладывая их в трубчатый магазин, Максим почувствовал себя заправским ковбоем, скобой перезарядки этот карабин походил на винчестеры Дикого Запада, только отверстие в ней было попросторней, не под ковбойские перчатки, а под толстые рукавицы. Тяжёлые тупые пули, как говорил Алекс, действительно, могли проломить череп и слону.
Огромный снегоход легко потащил громоздкие сани. Максим сидел позади Алекса на кожаном сидении с большой спинкой и хотя марлэн был под рукой в удобном чехле, прикрепленном к раме машины, ковбоем он себя уже не чувствовал: огромный меховой комбинезон, одетый поверх всей одежды, горнолыжная маска, рукавицы, унты, вызывали ассоциации со скафандром. Алекс сказал, что сзади сидеть удобней, но ветровое стекло не будет прикрывать от встречного потока воздуха, поэтому надо укутаться по самое немогу.