Андор продолжает врываться в мое тело, его толчки становятся еще более мощными. Пальцы снова находят мой клитор, и я чувствую, как оргазм нарастает еще быстрее, пока ощущение не становится невыносимым.
— Сейчас, Андор, — умоляю я, мой голос охрип от похоти. — Пожалуйста, мне нужно сейчас.
Он отвечает диким рыком, его член входит в меня с новой силой. Его пальцы продолжают безжалостно тереть мой клитор, и я дрожу, находясь на грани того, чтобы разбиться на миллион осколков.
Я откидываю голову назад, все тело содрогается, когда меня накрывает оргазм, подобного которому я никогда раньше не испытывала. Нахлынувший прилив настолько силен, что мои крики удовольствия эхом разносятся по комнате, смешиваясь с резкими стонами Андора.
Когда волны оргазма обрушиваются на меня, Андор тоже достигает кульминации, и его член судорожно сокращается глубоко во мне, когда он кончает с такой силой, что перехватывает дыхание. Он дрожит надо мной, твердые мышцы напрягаются, пока оргазм прокатывается по нему, наши тела все еще соединены, дыхание прерывистое и неровное.
Мы медленно отстраняемся друг от друга, Андор осторожно выходит из меня, и я ощущаю странную пустоту там, где он был только что. Затем он ложится рядом со мной на кровать, на его лице отражается та же смесь благоговения и эмоций, которые я испытываю сама.
— Это было… — запинаюсь я, мой голос все еще хриплый от страсти и эмоций. Я на грани слез, мне трудно справиться с ощущениями.
В его глазах нежность и яростное обладание.
— Я знаю. Я тоже это почувствовал. Это было нужно нам обоим. — Он делает паузу, глубоко вздыхая. — В последний раз, когда мы… Я давал тебе свободу и надеялся, что не потеряю тебя. Но я нуждался в тебе, Бринла. Ты нужна мне, как никто другой в этом мире. Мы оба пережили травмирующее событие, и я так боялся, что мы не сможем найти дорогу друг к другу.
Я смотрю в его глаза, все еще широко раскрытые от пережитого, и киваю.
— Я боялась того же, — тихо признаюсь я. — Но, тем не менее, я все еще здесь. И ты тоже.
Среди нашего горя и потерь мы нашли то, что нас связывает и утешает. Это, может, и не заменит то, что мы потеряли, но, по крайней мере, он подарил мне свет. Свет, который может погаснуть, когда он выйдет из этой комнаты, и тьма всегда готова вернуться, но что-то хорошее, что-то настоящее — все равно останется.
Глава 26
Андор
Второй раз я просыпаюсь обнаженным рядом с Бринлой Айр, и снова мир кажется совершенно другим. Как будто всю мою жизнь он был наклонен и только сейчас выровнялся. Это очевидно, да, но есть и что-то более глубокое. Гораздо более глубокое, что-то, что я даже не могу выразить словами, но верю в это. Потому что я это чувствую.
Прошлая ночь была интенсивной. Она была темной, дикой и необузданной, и мы в ней очень нуждались. Это был шанс для нас воссоединиться, шанс для Бринлы исцелиться, сколько бы времени это ни заняло. Потеря члена семьи, потеря любимого человека оставляет такую глубокую рану, что она никогда не заживает. Смерть моей матери не оставила шрама, это просто рана, которая едва затянулась, швы которой могут разойтись в любой момент. Бринла уже потеряла мать и отца, а теперь она потеряла последнюю родственницу, которая у нее оставалась. Рана настолько глубока, что я могу смотреть через нее насквозь.
Но каким-то образом прошлой ночью я смог исцелить ее, пусть всего на мгновение.
— Доброе утро, — шепчу я, прижавшись губами к ее уху. Я уже возбужден и гадаю, не хочет ли она повторить.
Она тихо стонет, когда я провожу кончиком носа по ее волосам, лавандовые пряди переливаются розовыми и серебряными бликами в лучах раннего солнца, заглядывающего в окно. Леми, благослови его собачье сердце, все еще на балконе, его силуэт виден через занавески.
Я медленно провожу рукой по гладкой коже ее плеча и вниз по руке, оценивая упругие мышцы, — свидетельство ее силы. Затем я провожу пальцами по бедрам, и она слегка ерзает, тихо хихикая, от чего по моим венам словно проносится молния.
Я улыбаюсь, прижимаясь губами к коже, и целую ее за ухом. Я нашел чувствительное к щекотке местечко. Ее слабость, нежное место, окруженное со всех сторон толстой броней.
Я еще легче касаюсь ее кожи своими пальцами, позволяя им скользить, словно крылья бабочки. Она прижимается бедрами к моему члену, сильно давит на него, а затем отстраняется, извиваясь, как будто ее тело хочет сбежать, но она не позволяет.
— Так хорошо? — шепчу я, когда моя рука скользит все ниже и ниже, пробираясь между ее бедрами к тому месту, где она обнаженная, теплая и немного влажная.