— Мы поедем кататься верхом? — удивленно спрашиваю я.
— Надеюсь, ты не против разделить со мной коня, — говорит Андор, когда мы перешагиваем через низкий забор огорода. — Если, конечно, ты не умеешь ездить верхом.
— Я никогда раньше не ездила верхом, — признаюсь я. — Когда была маленькой, у нас был осел, но он был слишком норовистым, чтобы на него садиться.
— Но я уверен, что ты все равно пыталась, — говорит он с улыбкой.
— Конечно. Первый месяц, когда он у нас появился, я провела, падая с него в песок. В конце концов, он сильно укусил меня за руку, после чего отец отвел меня в сторону и сказал, что, наверное, мне стоит отказаться от этой затеи.
— Это меня не удивляет, — комментирует он, принимая поводья у Штайнера. — Спасибо, — говорит он ему. — Сомневаюсь, что отец заметит мое отсутствие, но если заметит, просто скажи, что я отправился проверить ограждения или что-то в этом роде.
— Ты поедешь проверять ограждения? — спрашивает Штайнер.
Андор пристально смотрит на него.
— Ты можешь солгать, всего один раз.
Штайнер вздыхает, затем пересекает огород и возвращается в свою лабораторию.
— Какие ограждения? — спрашиваю я Андора, когда он нежно поглаживает морду коня.
— Когда мне нужно проветрить голову, я говорю, что иду проверять ограждения. У нас есть несколько полей на юге, где летом пасутся коровы. Я редко бываю там, просто использую эту отговорку, когда хочу побыть в одиночестве.
— Так мы не будем их проверять? — Честно говоря, это звучит достаточно захватывающе. Я не только никогда не ездила верхом, но и сама идея скакать по полям среди коров кажется чем-то из области мечтаний.
— Мы поедем в гораздо лучшее место, — говорит он. — Это мой способ загладить свою вину перед тобой. А теперь давай, я помогу тебе сесть в седло. Не беспокойся об Ониксе, он выдержит наш вес. Его вырастили как боевого коня, хотя войны давно не было. Он, конечно, никогда ее не видел.
Он наклоняется, опускает руки и складывает их вместе, как ступеньку. Осторожно я ставлю на них ботинок, и он подсаживает меня. Я поднимаюсь, хватаюсь за густую гриву, и пытаюсь неуклюже перекинуть ногу через спину и усесться в седле, испытывая досаду от того, что не обладаю врожденным талантом к верховой езде.
— Вот так, — говорит Андор. — Пропусти поводья вокруг трех средних пальцев и прижми их большим и мизинцем. — Я делаю как он сказал, сжимая мягкую кожу в руках, в то время как он каким-то образом забирается ко мне за спину, так легко, словно ложится в постель.
— Выпендрежник, — бормочу я. Затем ахаю, когда он сдвигается так, что его бедра подталкивают меня вверх, и я практически оказываюсь у него на коленях.
Лошадь начинает двигаться в сторону, и Андор обнимает меня, чтобы я не потеряла равновесие, сжимая мои руки и помогая держать поводья.
— Удобно? — спрашивает он. — Это долгая поездка.
Я киваю.
— Ты все еще не хочешь говорить мне, куда мы едем?
— Ты все равно не знаешь это место. Просто доверься мне. Позволь мне сделать всю работу.
Я не могу удержаться от улыбки. Он определенно сделал всю работу сегодня утром и вчера вечером.
Он цокает языком, и Оникс делает шаг вперед. Мы всего в нескольких шагах от входа в замок, когда Леми неожиданно появляется рядом с нами.
Лошадь встает на дыбы, и я вскрикиваю, а Андор наклоняется вперед, чтобы удержать меня, пока мы не выровняемся.
— По крайней мере, на этот раз ты осталась в седле, — замечает Андор.
Леми виляет хвостом, каким-то образом догадавшись, что я собиралась отправиться куда-то без него, и, похоже, относится к лошади как к большой собаке, обнюхивая ее копыта, пока Оникс пятится от него.
— Леми, — ругаю я его. — Ты слишком назойлив.
Уши Леми подрагивают, он смотрит на меня, а затем на лошадь, после чего садится рядом с нами и терпеливо ждет.
— Ладно, поехали, — говорит Андор, трогая лошадь с места, Леми трусит рядом с нами, мы направляемся прочь из Штормглена.
Глава 28
Бринла