Затем лава начинает двигаться, она не просто пузырится и потрескивает, а вздымается, как будто внутри нее что-то есть.
Вдруг из середины чаши появляется голова. Голова женщины, которая кажется одновременно смутно знакомой, ужасающей и прекрасной.
— Там женщина, — тихо вскрикиваю я, боясь отвести взгляд от этой сцены.
— Какая женщина? — резко спрашивает Мастер Истины.
— Она из лавы, — взволнованно говорю я и смотрю, как она выходит из чаши: полная грудь, тонкая талия, узкие бедра, длинные ноги. Ее тело местами слегка остывает, сохраняя форму, но чернеет, а остальные части тела пылают раскаленным жаром. — Она женщина, сотворенная из лавы.
— А что еще ты видишь? — спрашивает он. — Она что-нибудь тебе говорит?
— Почему она должна мне что-то говорить? — спрашиваю я, но он не отвечает. Не похоже, что я являюсь частью этой сцены с женщиной, тем более что ее внимание приковано к задней части пещеры, где…
— Она не одна, — говорю я. — Там дракон, я думаю, что вижу когтистую лапу, я… — Я замолкаю, моргнув при этом. — У дракона две головы. Он синий с металлическим отливом, и у него две головы. Она разговаривает с ним, а он слушает ее, как будто…
— Змеегдраг, — шепчет Видар. — Дракон, который откладывает яйца бессмертия. Это значит, что мы на правильном пути.
Я наблюдаю, как она продолжает что-то говорить дракону, а затем дракон наклоняет голову и поднимает что-то.
Тело.
Я снова ахаю, прижимая руку к губам, но прежде чем я успеваю разглядеть, чье это тело, человеческое оно или нет, видение внезапно исчезает, и передо мной снова кусок смолы.
— Оно исчезло, — шепчу я, чувствуя головокружение. — Оно исчезло.
Я смотрю на Сэя Белака.
— Как мне вернуть его?
— Ты не можешь, — спокойно отвечает он. — Тебе показали то, что нужно было знать на данный момент. Ты можешь вернуться в другой раз и попробовать снова, как делают Колбеки, но…
Я качаю головой.
— Жаль, что я не сделала этого раньше. Завтра мы отправляемся в Эсланд.
— Тогда это все, что, по мнению богинь, тебе следовало увидеть, — говорит Сэй Белак. — Включая Волдансу, богиню, которую ты видела. Непочитаемую богиню Мидланда.
— Это была Волданса? — спрашиваю я.
— Та самая, которую жители Эсланда предпочитают игнорировать и вместо нее верят в драконов. Это будет их самой большой ошибкой.
Ну, звучит зловеще.
— То, что ты видела, — это будущее, — тихо говорит Видар. — А я никогда не видел ни одной богини в своем будущем. Мы должны отнестись к этому серьезно. Мы должны воспринять это как знак.
— Но ты сказал, что смола — это наркотик, — протестую я, глядя то на одного, то на другого. — Что это галлюцинация.
— Галлюцинации нереальны, — говорит Сэй Белак. — Пророчества, телепатия — вот что реально. Наркотик просто открывает твой разум тому, что твое высшее «я» уже видело. Тому, что твое высшее «я» уже пережило. Сейчас ты существуешь на одном уровне реальности, но есть другие версии тебя на других уровнях, и наркотик открывает проход между ними, как тоннель во все временные линии твоей души. Твое будущее «я» посылает тебе что-то, что тебе нужно глубоко обдумать, возможно, даже принять на веру. — Он делает паузу, на лице мелькает слабая улыбка. — Время — это круг, леди Айр. Ты находишься везде и сразу.
— Расскажи леди Айр, что ты видел, — говорит Сэй Белак Видару. — Расскажи ей, что ты видел в пламени. Что ты видел ее… в прошлом году.
Я смотрю на Видара.
— В прошлом году?
Он медленно кивает.
— У меня был сеанс. Я видел Мидланд, длинную береговую линию из лавовых скал и черного песка. И я видел тебя и твоего пса. И Андора. Я видел, как вы трое бежали, прежде чем изображение исчезло.
— Ты рассказал Андору? — спрашиваю я, не веря своим ушам. Он знал обо мне еще до того, как я появилась?
— Нет, — осторожно отвечает он, и я начинаю гадать, сколько секретов скрывают братья друг от друга. — Андор не верит в видения. Но как только я услышал о тебе, понял, что мое видение сбылось. И то же самое произойдет с тобой.
— Но это все равно нам не помогает, — говорю я. — Мы даже не планировали завтра отправляться в Мидланд.
— Нет, но мы отправимся туда после ограбления, — уточняет Видар. — Именно поэтому мы берем с собой Штайнера. Он должен остаться на корабле на случай, если нам удастся украсть оплодотворенные яйца дракона, о которых просил мой отец.
— Как лавовая женщина поможет нам с ограблением? — бормочу я, в основном самой себе.