Я обмениваюсь взглядом с Кирни.
— Ну, это лучше, чем идти под солнцем, — говорит он, прежде чем скользнуть в щель и упасть в воду.
Я глубоко вдыхаю, перекидываю ноги через край и потихоньку опускаюсь, но мои мышцы уже так дрожат от предыдущих нагрузок, что не выдерживают, и я соскальзываю вниз.
Мой вопль разносится эхом за секунду до того, как я падаю в воду, а мой плащ пытается утянуть меня вниз. Я быстро выплываю на поверхность, втягивая воздух и пытаясь отстегнуть плащ. Андор и Кирни тянут его, пока я не освобождаюсь, и мы позволяем ему уплыть по течению.
— Ты в порядке? — спрашивает Андор, держась на воде рядом со мной. Течение уже неспешно несет нас вперед.
— Я в порядке, — говорю я. — Просто на мгновение потеряла силу в руках.
Он смотрит на меня с сочувствием.
— Не знаю, помнишь ли ты, каково это, — добавляю я.
Он улыбается.
— Извини, не помню.
Затем он поворачивается и начинает плыть.
Следующие несколько часов мы проводим в воде, позволяя течению нести нас к монастырю. Чем дольше мы плывем, тем реже скальный потолок открывается небу и тем темнее становится. Если бы Андор предусмотрительно не попросил Штайнера создать световой куб из измельченных светящихся папоротников, мы бы ничего не видели. Каким-то образом свет делает все еще хуже — вода кажется чернее, а стены пещеры уходят в бесконечность.
Вдруг позади нас раздается всплеск. Я ахаю, и мы поворачиваемся, вглядываясь в темноту.
— Что это было? — шепчет Кирни.
— Может, кто-то следит за нами? — спрашивает меня Андор, белки его глаз сияют голубизной. — Здесь, внизу, могут жить люди?
Я качаю головой, страх пробирает меня до костей.
— Не люди…
Еще один всплеск, теперь ближе, и в тусклом свете я вижу блестящую чешуйчатую кожу, прежде чем она скрывается под черной водой.
— Что за чертовщина? — восклицает Кирни, его голос срывается.
— Достаньте оружие, — говорю я, опуская руку под воду и вытаскивая из пояса свои мечи из вулканического стекла. — Думаю, это пресноводная змея.
— Они… опасны? — спрашивает Андор, размахивая мечом, острие которого едва виднеется над поверхностью воды.
— Если бы они не были опасны, я бы не стала советовать тебе убить эту тварь, прежде чем она воспользуется своим…
Сильное щупальце обхватывает мою лодыжку и тянет под воду, не давая даже закончить фразу. Я кричу, вода наполняет мой рот, барахтаюсь, пытаясь вырваться, делаю все, что могу, чтобы не выпустить мечи. Змея пытается утащить меня глубже, и я понятия не имею, какая здесь глубина, но если не освобожусь, то утону.
Я тщетно пытаюсь рубить змею мечами, но она продолжает извиваться, оставаясь вне досягаемости.
Черт возьми.
Вот так я умру?
Утону под монастырем, даже не успев отомстить.
Яйцо бессмертия теперь не кажется таким нелепым. Я бы рассмеялась, но у меня даже не осталось сил сопротивляться. Единственное, что я могу сделать, — это держаться за мечи, пока меня утаскивают на глубину, но даже пальцы начинают разжиматься.
Я сейчас отпущу их.
Все.
Здесь темно, поэтому трудно сказать, не подводит ли меня зрение, но потом я вижу слабое свечение.
Светящийся куб на шее Андора.
Надежда.
Внезапно вода наполняется пузырьками и кровью, и змея выпускает мою ногу.
Руки обхватывают меня, вытаскивают на поверхность, я выныриваю, выплевывая воду и задыхаясь от нехватки воздуха.
— Мы тебя спасли, — говорит Андор с одной стороны, а Кирни — с другой.
— Змея мертва, — говорит Кирни. — Андор отрубил ей голову. Что ты хотела сказать о них?
Я продолжаю выплевывать воду и пристально смотрю на него.
— Только то, что они могут убить. — Затем я смотрю на них обоих со смущением. — Спасибо, что спасли мне жизнь.
— Есть еще какие-нибудь монстры, о которых ты забыла нам рассказать? — спрашивает Андор.
— Нет, — говорю я, восстанавливая дыхание, пока мы болтаемся в воде. — Хотя нам лучше ускориться, на случай, если там еще кто-нибудь прячется. — Я замолкаю, в голове мелькает воспоминание. — За исключением, возможно, того, что касается подземелья.
Теперь мы плывем быстрее, помогая течению. Мы не можем быть слишком далеко от резервуара, и все же я начинаю терять веру в то, что мы туда доберемся.
— Прости, — насмешливо говорит Андор, — здесь есть подземелье?
— Это старый монастырь, — говорю я. — Как ты думаешь, что происходит в монастырях с теми, кто сбивается с пути? Особенно в старые времена, когда Святые огня впервые поселились в Эсланде. Наказание было образом жизни.