Я выглядываю в коридор, и, убедившись, что он по-прежнему пуст, запираю дверь и перехожу к следующей, чувствуя, что время и удача на исходе. Потому что чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятность, что меня поймают.
Следующая дверь тоже заперта, и когда я проникаю внутрь, мне кажется, что сорвала куш. Это похоже на маленький музей, с гобеленами и картинами на стенах, а посередине — ряд стеклянных витрин, в которых выставлены различные экспонаты.
Но мой восторг длится недолго. В каждой витрине выставлен один предмет: нож с рукоятью, украшенной драгоценными камнями; корона из черного лавового стекла и бриллиантов; старинная книга в кожаном переплете со стершимся текстом; пара кристаллов, вырезанных в форме драконов; и человеческий череп. Последний вызывает беспокойство, но нет таблички, указывающей, кому он принадлежит.
Драконьих яиц нет.
Теперь я действительно начинаю нервничать. Если яйцо бессмертия и может быть где-то, то только здесь. Что, если слухи были всего лишь слухами? Что, если Эллестра ошибалась?
Я пытаюсь игнорировать чувство беспокойства в груди, потому что у меня осталась еще одна дверь, которую можно проверить.
Я закрываю дверь галереи на замок и пробую открыть последнюю.
Замок сопротивляется. Я пробую снова и снова, гадая, не наложил ли кто-то на него чары. Но ведь магия здесь запрещена. Магия — это продукт суэна.
Я глубоко вдыхаю, не желая наваливаться на дверь всем своим весом и пытаться выломать ее. Это самый быстрый способ быть разоблаченной.
Я пробую снова, но безрезультатно.
Я вздыхаю, прижимаюсь лбом к двери и думаю, что мне делать. Сдаться? Все было зря?
Помогите мне, думаю я, молясь не богиням, а своей семье. Помогите мне.
Это бесполезная молитва, основанная на слабой вере.
Я снова пробую открыть замок, гадая, как быстро я смогу выбраться отсюда, если мое вторжение привлечет внимание, можно ли спуститься по стене монастыря или я упаду и разобьюсь насмерть?
И тут раздается щелчок.
Я чуть не плачу.
— Спасибо, — шепчу я.
Замок открывается, и дверь распахивается.
Это спальня Предвестницы. Мне повезло, что ее здесь нет, иначе у меня не было бы оправдания. В то время как Дочери безмолвия и, возможно, Сестры живут в скудно обставленных помещениях с тонкими матрасами, я не удивлена, что комната Предвестницы — полная противоположность.
Я вхожу внутрь и с восхищением оглядываюсь. Здесь так же роскошно, как в любой комнате в доме Колбеков, но вместо золота все выполнено в черном, красном и серебряном цветах. Люстра, богато украшенные статуи драконов, вырезанные из оникса, багряного агата и огненного кварца, которые стоят по бокам больших окон, выходящих на заросли кустарника, пустыню и невысокие холмы между монастырем и Лериком, кровать с балдахином и покрывало с кисточками, бархатные гобелены на каменных стенах. Это выглядит одновременно и великолепно, и зловеще.
Я сосредотачиваюсь на поисках яйца. Я спешу по шикарным тканным коврам, открываю украшенные драгоценными камнями шкатулки, выдвигаю ящики и, наконец, останавливаюсь у стеклянного шкафа, где хранятся различные камни и кристаллы. Мои глаза быстро просматривают каждый из них в поисках чего-то, что выделяется, и наконец я вижу его.
На верхней полке, почти вне моей досягаемости, стоит большая статуэтка двуглавого дракона, выполненная из камня, меняющего цвет, который выглядит одновременно серым и ярко-синим.
Тот самый синий, который я видела в своем видении.
А под драконом на серебряной подставке лежит яйцо. Яйцо никак не выделяется, оно светло-серого цвета с приглушенными оттенками фиолетового и розового на чешуйках, размером примерно с мою ладонь. На первый взгляд кажется, что оно может быть из того же меняющего цвет кристалла, что и дракон, что делает его идеально замаскированным, скрытым у всех на виду.
Но я сразу понимаю, что это не кристалл.
Оно словно поет мне, излучает энергию, и я чувствую, как электричество проходит через мои ладони и поднимается вверх по телу.
Это яйцо бессмертия.
Я открываю шкаф, мои руки дрожат.
Я встаю на цыпочки и тянусь вверх.
Сжимаю яйцо пальцами.
По мне пробегает дрожь, от которой кровь словно поет.
Это оно.
Это оно.
Я почти плачу от радости, хотя не уверена в чем причина, — то ли дело в том, что я все-таки нашла то, что мы искали, яйцо, способное изменить мир, то ли в том, что яйцо будто зовет меня, зажигает огонь глубоко в моей душе, как будто во мне что-то спало с самого дня моего рождения.