Черт. Я не хотел, чтобы пес набросился на меня, но, полагаю, связав ее хозяйку, вызвал такую реакцию.
Я быстро достаю маленький флакон с транквилизатором, который спрятал в доспехах, и показываю его Бринле.
— Это сразило дракона, сразит и твоего пса. Я не хочу причинять ему боль — и не причиню, — но я без проблем усыплю его.
Я мог бы добавить еще несколько угроз, но, честно говоря, я бы солгал. Единственное животное, которому я когда-либо причинял вред, — это дракон, и даже тогда это было в целях самообороны, как вчера вечером.
Леми продолжает рычать, даже встает и делает шаг ко мне. Я быстро обдумываю, смогу ли ввести сыворотку ему в рот, не потеряв руку.
— Леми, — со вздохом окликает его Бринла. — Сидеть.
Рычание Леми затихает, и он садится на задние лапы, высунув язык, за считанные секунды превратившись из чудовищного убийцы в гигантского щенка.
Затем Бринла поднимает руки.
— Действительно необходимо связывать меня?
— Боюсь, ты слишком часто заставала меня врасплох, — говорю я.
На ее лице мелькает удовлетворенная улыбка.
— Хорошо. — Она прочищает горло и откидывается на леера. — И что теперь?
— Ты просто собираешься проигнорировать тот факт, что я спас тебе жизнь в третий раз?
— Я ни разу не просила тебя об этом, — отвечает она. — Не моя вина, что ты не умеешь проигрывать с достоинством.
Я моргаю, глядя на нее.
— Проигрывать с достоинством?
Она пожимает плечами.
— Ты спасал меня не потому, что хотел. Ты спасал меня, потому что, если бы я умерла, это означало бы, что ты проиграл.
— Проиграл в чем? — Я хмурюсь.
— В той игре, которую ты ведешь. В той, в которую ты так отчаянно пытаешься вовлечь меня.
Я на мгновение прикусываю нижнюю губу. С одной стороны, мне не нравится, насколько Бринла проницательна, даже если не совсем права. С другой стороны, она снова впечатлила меня.
— Я не играю ни в какие игры, — говорю я, засовывая нож обратно в ботинок. — По крайней мере, не с тобой. Единственная игра, в которую я играю, — это та, в которую играем все мы.
— Мы против драконов, — говорит она, понизив голос.
— Мы против Дома Далгард, — отвечаю я. — И в конце концов, именно они проиграют. А все, что происходит между тобой и мной, — это сделка. Переговоры, которые, надеюсь, приведут к партнерству.
Она фыркает.
— Это не переговоры. Ты похищаешь меня и шантажируешь, чтобы я работала на тебя. Это будет твоей самой большой ошибкой. Пока я нахожусь под твоей властью, ты будешь оглядываться через плечо, ожидая, что я тебя предам. В конце концов, если буду работать на тебя, я предам Дом Далгард. Почему ты так уверен, что я не сделаю то же самое с Домом Колбек? Для таких воров, как я, всегда выигрывает тот, кто больше заплатит, не так ли?
Наконец-то, хоть какой-то прогресс.
— Потому что я сделаю так, что тебе это будет выгодно.
Глава 6
Бринла
Два дня спустя на горизонте появляется земля. Сначала я вижу только низко стелющийся над водой туман, но потом он рассеивается и появляются очертания гор, пронзающих небо снизу, как ряд острых зубов.
— Вот он! — кричит Тумбс с руля. — Наш прекрасный Норланд.
Я сижу на ящике с апельсинами, Леми лежит на палубе у моих ног. Он дремал, но теперь поднимает голову на крик Тумбса и нюхает воздух. Я чувствую только запах морской воды и сырого дерева корабля, к которым привыкла за последние сорок восемь часов, но не сомневаюсь, что Леми улавливает запах далеких земель.
Вероятно, он также улавливает мою энергию. Из-за волнения я сажусь прямее и смотрю вдоль борта корабля на волны и мир за ними с тревожным удивлением.
Норланд.
Мне рассказывали об этом месте всю мою жизнь. Конечно, я слышала только плохое. Правительство Эсланда всегда представляло другие королевства хуже того, в котором мы были заключены. Нам описывали Норланд как место, где в реках и озерах скрываются монстры, делающие воду ядовитой и опасной для питья. Восточная часть отделилась и образовала королевство под названием Альтус Дугрелл, и эти два королевства постоянно воевали друг с другом. Легенда гласила, что весь север покрыт снегом и льдом, настолько холодным, что там ничего не растет, в ледяных пещерах скрываются кровожадные тролли, а юг окутан покровом постоянных дождей и туманов, от которых люди постепенно сходят с ума. Нас учили, что сами норландцы — двуличные люди, которые при первой же возможности вонзят нож в спину, если, конечно, они еще не утонули в море или бочке соснового спирта.