Солла проводит меня через открытые двери в огромный обеденный зал с блестящими каменными стенами, отливающими тем же серебристым оттенком, что и фасад здания. Посередине стоит большой стол, за которым может разместиться около дюжины человек, а по краям зала — еще два стола, которых хватит для банкета, пира или чего-то еще, чем обычно занимаются богатые люди в замках. Вдоль противоположной стены расположены большие окна, задрапированные толстыми шторами, из которых открывается вид на фруктовый сад. За ними возвышается внешняя стена замка, пейзаж в сумеречном свете кажется зернистым. Под окнами устроены мягкие сидения, спинки которых обтянуты мехами, а в центре находится большой камин с потрескивающим пламенем. Над головой висят несколько люстр с толстыми горящими свечами, которые дополнительно освещают комнату.
— Солла, дорогая, ты рано, — говорит женщина, входя в комнату с подносом, на котором стоят стопки тарелок. Она невысокая и полная, с крючковатым носом и живыми глазами, ее темные волосы убраны под чепчик. Она выглядит и старой, и молодой, ее возраст трудно определить.
Она слегка замирает, увидев меня, а затем Леми, но затем продолжает накрывать стол.
— Мне сказали, что сегодня у нас будет гость, но я не ожидала, что это будет еще и собака.
— Надеюсь, это не доставит вам неудобств, — говорю я женщине.
Она удивленно смотрит на меня, закончив расставлять тарелки.
— Мне это не мешает, но даже если бы и мешало, я всего лишь прислуга. — Она обменивается вопросительным взглядом с Соллой, как будто гадая, из какого уголка мира меня притащили. Полагаю, мне следует привыкнуть к этому взгляду.
Как только женщина раскладывает тканевые салфетки и столовые приборы, она выходит из зала, а Солла выдвигает для меня стул в конце стола.
— Вот, ты можешь сесть напротив меня, рядом с Андором. Это дальше всего от моего отца и дяди, что ты скоро оценишь.
Я сажусь на высокий деревянный стул, любуясь витиеватой резьбой в виде драконьих хвостов, обвивающих кедровые стволы. Хотя норландцы не поклоняются драконам, их изображения встречаются по всему дому.
Леми подходит ко мне, кладет голову на стол, и я говорю ему расположиться у камина, что он делает с неохотой, не отрывая от меня глаз.
Солла садится напротив меня, а женщина снова входит, на этот раз с пожилым лысеющим джентльменом с седеющими голубыми волосами на висках. Они приносят стеклянные кувшины, золотые графины и различную хрустальную посуду и расставляют на столе вместе с огромной миской свежеиспеченного хлеба и блюдом с подтаявшим маслом. Сначала я думаю, что масло испортилось из-за темных вкраплений в нем, но затем женщина замечает выражение моего лица и говорит, что оно с травами.
Я чувствую себя не только глупо, но и нелепо, когда эти люди обслуживают меня. Тот факт, что я формально являюсь заключенной, а они приносят мне еду, кажется неправильным.
— Как вас зовут? — внезапно выпаливаю я, когда мужчина ставит передо мной кубок. — Если вы не против. — И мужчина, и женщина замирают и смотрят друг на друга. — Я Бринла, — быстро говорю я. — А это мой пес, Леми.
Мужчина прочищает горло.
— Я Белон, — говорит он с непонятным акцентом.
— Ты можешь звать меня Маргарель, — говорит женщина с быстрой улыбкой. — Надеюсь, твое пребывание здесь будет комфортным, как бы долго оно ни продлилось.
— Надеюсь, не слишком долго, — выпаливаю я, прежде чем осознаю, что сказала.
Белон тихо удивленно фыркает, как раз в тот момент, когда в дверях появляется Андор.
Должна признать, что сейчас его вид меня не раздражает. Я не против компании Соллы, но по странному стечению обстоятельств чувствую, что перед Андором могу быть более естественной, чем с его сестрой. По крайней мере, до тех пор, пока не вспоминаю, что именно он меня шантажирует.
Андор стоит и смотрит на меня с недоверием, как будто не узнает. Наверное, розовый цвет делает меня похожей на кого-то другого.
Затем он улыбается мне, на его щеке появляется ямочка, подходит и отодвигает стул.
— Прости, — говорит он, садясь. — Я не узнал тебя в таком нарядном платье.
— Да, будто я леди или что-то в этом роде, — говорю я.
— Почти одурачила меня, — говорит он, протягивая руку к кубку из оникса.
— Посмотрим, смогу ли я одурачить остальных членов твоей семьи, — бормочу я под нос.
— О, пожалуйста, не делай этого, — говорит Андор, одаривая меня еще одной игривой улыбкой. — Для Дома Колбек ты ценнее настоящая.
Если они вообще найдут во мне какую-то ценность, думаю я. Судя по реакции его дяди, я должна готовиться к худшему.