— Я должен быть здесь, если хочу получить свое яйцо, — спокойно говорит он, разводя мозолистые руки.
Я тяжело сглатываю, все еще не уверенная, что делаю правильный выбор. Мне всегда щедро платят за услуги, которые я оказываю, в зависимости от того, какие яйца приношу. Если я не буду этого делать, то останусь за бортом. Еще одна причина, по которой я не могу вернуться на материк с пустыми руками сегодня вечером.
— Не знаю, сколько времени это займет, — говорю я, глядя на темное небо. Сейчас цикл розовой луны, ее серп едва различим сквозь дым вулканов. Яйца дракона, снесенные в этот цикл более мягкие с точки зрения способностей, которые они дают, как и люди, рожденные под ее влиянием, но в данном случае нищим выбирать не приходится. Некоторые люди предпочитают более мягкий эффект, который дает употребление яиц цикла розовой луны, хотя Шеф, глава синдиката, Рунон Далгард, посмеялся бы над этим. Синдикат — полная противоположность мягкости.
— Приноси мне самые лучшие и сильные яйца, — сказал мне Рунон в тот единственный раз, когда я встречалась с ним. Это была тщательно охраняемая тайная встреча на почерневших лавовых полях за пределами Темного города. — Делай это постоянно, и у нас будет прекрасное партнерство.
В том, что он не сказал, многое подразумевалось. Что если я не сделаю этого, он убьет меня, Леми, мою тетю и всех, кого я знаю. Так работали синдикаты. Я никогда не встречалась с представителями других Домов из Весланда или Норланда и их преступными семьями, несмотря на то, что их наемные рейдеры регулярно грабили Мидланд, но я предполагала, что все они действуют одинаково. С безжалостностью, насилием и отвращением к милосердию.
Но в тот момент, когда Рунон предложил мне работу, я почувствовала надежду впервые с тех пор, как умер мой отец. Работать на таких людей было опасно, но обещание, которое сопровождало это предложение, — обещание лучшей жизни, — убедило меня.
— Я уплыву на рассвете, — грубо говорит лодочник. — Я буду здесь до тех пор. Если ты не появишься, я буду считать, что ты умерла, и брошу тебя здесь. И нет, я не повезу назад пса, даже если он доплывет.
Я стараюсь не прищуривать на него глаза.
— Увидимся до рассвета, — говорю я ему, прежде чем ляпнуть что-нибудь не то. Затем перевожу взгляд на Леми. — Ты не против ночного купания? — спрашиваю я, собирая пустые сумки и привязывая их к креплениям и ремням на моей кожаной броне.
Леми только нетерпеливо виляет хвостом, зная, что веселье вот-вот начнется.
— Только не исчезай. Ты будешь тянуть меня к берегу, — предупреждаю я своего пса, поправляя два меча на спине и благодаря судьбу за то, что они сделаны из вулканического стекла, выкованного в глубинах Земли изгнанников, — оружие столь же легкое, сколь и прочное.
Леми, кажется, хмурится, его пушистые брови сходятся над теплыми карими глазами.
Я встаю, лодка качается от моего веса, и бросаю на мужчину последний взгляд, надеясь, что он останется здесь до рассвета, не струсит и не предаст меня. Затем я делаю глубокий вдох, готовясь к заплыву на полмили, и ласточкой прыгаю за борт.
Несмотря на мои доспехи и мечи, я погружаюсь почти без всплеска, и темная, ледяная вода поглощает меня. Я резко хватаю ртом воздух, вынырнув на поверхность, и в этот момент Леми падает в воду рядом со мной. Уже дрожа от холода, я умудряюсь доплыть до него и зацепиться негнущимися пальцами за его ошейник. Я слышу, как мужчина в лодке хихикает за моей спиной, но не обращаю на него внимания. Все, что я могу сделать, это надеяться, что он будет здесь, когда вернусь. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы достать яйца и вернуться до восхода солнца.
Леми с легкостью тянет меня по воде, хотя я понимаю, что он хочет просто переместиться на берег.
— Полегче, мальчик, — предупреждаю я его. Он уже перемещался, когда я держалась за него, и это было очень неприятно. Я не перемещаюсь с ним, но испытываю сильный шок, когда он оставляет меня и оказывается в другом месте.
К счастью, барьеры уже близко. Они почти невидимы невооруженным глазом, за исключением слабого переливчатого мерцания, когда смотришь на них под углом. В темноте их сложнее увидеть, но можно почувствовать, — слабый гул и вибрацию энергии, которую они излучают, вековое скопление магии, предупреждение тем, кто, возможно, сбился с пути. Предупреждение, которое подействовало бы на любого, кроме меня и других похитителей яиц.
Защитные заклинания — это магические стены, которые простираются до самого дна океана и достигают самых дальних пределов неба. В Старом тексте Драгемора первый человек, обладающий магией, — Магни — сказал, что это похоже на купол, который не даст сбежать ни одному дракону, попытается ли он уплыть в чернильные глубины или воспарить в звездное небо.