Затем Леми фыркает.
Это придает мне сил и решимости.
Я отстраняюсь, сжимая челюсти и пытаясь глубоко вдохнуть.
— Думаю, пора пожелать тебе спокойной ночи, — говорю я хриплым голосом, прижимаясь лбом к ее лбу и тяжело дыша.
— Ты не хочешь меня, — говорит она так тихо, с таким стыдом, что мне кажется, будто у меня ломается одно из ребер.
Я беру ее руку в свою и кладу на мой член, твердый, горячий и пульсирующий под тканью.
— Тебе кажется, что я не хочу тебя? — с трудом выдавливаю я, прижимая ее руку к себе, борясь с желанием потереться о ладонь. Мне не потребуется много времени, чтобы кончить после всего этого.
Леми снова фыркает, давая понять, что пора уходить.
Я бросаю на него сердитый взгляд.
— Ты можешь нам помешать только сегодня, пес, — ворчливо говорю я. — Это сработает один раз.
Он пристально смотрит на меня с дикой, преданной интенсивностью, не двигаясь с места. Если бы я не знал его лучше, то подумал бы, что он вот-вот зарычит на меня.
Я оглядываюсь на Бринлу, гадая, что она скажет. Но ее рука опускается, а глаза закрываются. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сказать ей, что это уже второй раз, когда она засыпает после того, как вызвала у меня невыразимое возбуждение, но я не хочу провоцировать ее. Так будет лучше для всех.
— Хорошо, — тихо говорю я, осторожно укладывая ее на кровать. Я подхожу к краю, стягиваю с нее ботинки, дважды подумав, прежде чем снять с нее остальную одежду, а затем натягиваю на нее одеяло до самого подбородка.
Я опускаю руку ей на голову, глядя на нее с всепоглощающей нежностью, которая захлестывает меня, как буря, разрывая мое сердце на куски, и наклоняюсь, чтобы нежно поцеловать ее в лоб.
— Спокойной ночи, Бринла, — шепчу я, прикоснувшись к ее коже, прежде чем отстраниться. — Пожалуйста, не испытывай ко мне ненависти завтра.
***
Земля изгнанников появляется на горизонте, как нечто из бесплодного сна. Белая дымка, едва различимая за мерцающими линиями зноя и морем. Чем ближе мы подходим, тем больше дымка приобретает очертания земли цвета дюн, которая плавно поднимается от берега. Ряд острых скал и ущелий ограничивает ее с севера, служа естественной границей между Землей изгнанников и остальной частью Эсланда, в то время как земля к югу становится более пологой. Вдали виднеются меловые горы, тянущиеся к гигантскому вулкану. Я полагаю, что он бездействует, поскольку из кратера не поднимается дым, но все равно это грозное чудовище.
И где-то там, в пустых лавовых трубах, оставшихся после последнего извержения вулкана, находится Темный город.
— Издалека он выглядит так красиво, правда? — говорит Бринла, подходя ко мне.
Я смотрю на нее, удивленный тем, что она уже проснулась. Большинство членов команды еще спят.
— Я думал, ты будешь спать дольше, — говорю я, замечая темные круги под глазами и тревожную бледность, хотя она все равно выглядит потрясающе, даже в этом резком свете пустыни.
— Я проснулась с учащенным сердцебиением и тошнотой, — признается она. — Подумала, что свежий воздух будет для меня лучшим лекарством.
— Ты, наверное, права. Хотя Тумбс скоро должен начать раздавать лекарство от похмелья.
Она морщится и щурится от солнечного света.
— Полагаю, я должна перед тобой извиниться.
— За что?
— За то, что вчера вечером вела себя как полная идиотка.
— Это не так, — говорю я. — Ты просто была пьяна.
— Это одно и то же.
— Нет, — говорю я, осторожно пихая ее локтем. — Поверь мне, я знаю. Ты была в порядке. Более того, ты была лучше, чем в порядке. Было приятно видеть тебя с распущенными волосами, так сказать.
При этих словах ее глаза широко распахиваются. Она сглатывает.
— Я… — начинает она.
— Ты что? — спрашиваю я, слишком наслаждаясь этим.
Она облизывает губы, нахмуривает брови и отворачивается.
— Неужели я… Неужели мы…У меня есть воспоминание, ощущение…
— Ах, — говорю я, успокаивающе улыбаясь ей. — Ты была пьяна, это точно, но ты была в порядке. Ты не сделала ничего глупого.
На ее лице появляется облегчение, а плечи расслабляются.
— О, слава богам, — говорит она, нервно улыбаясь мне.
Я киваю и снова смотрю на берег.
— Но ты все-таки поцеловала меня. — Она ахает. — Извини, что это было не очень запоминающимся, — добавляю я.
Я смотрю на нее с улыбкой, а она моргает, ее лицо бледнеет еще больше, она прижимает руку к груди.