— Ты сказала, что тебе нравится немного боли, — хрипло произносит он, проводя большим пальцем по моей нижней губе. — Тогда ты простишь меня, если я буду немного груб.
Я одариваю его кривой улыбкой, которая превращается в судорожный вздох, когда он обхватывает меня за талию. С той же силой и ловкостью, которые я наблюдала в Мидланде, он каким-то образом выбирается из ванны, одновременно поднимая меня, пока я не оказываюсь на полу, наклонившись вперед, чтобы удержать равновесие. Теперь он стоит за мной, мокрая рука между моими лопатками, и он толкает меня вниз, пока я не оказываюсь на четвереньках, упираясь коленями в твердый пол пещеры.
Он медлит, и я решаю, что он сомневается, не был ли он слишком груб, поэтому оглядываюсь через плечо, сквозь влажные пряди волос, чтобы ободрить его.
Его глаза, полные ужаса, прикованы к шрамам на моей спине, напоминающим о постоянных наказаниях в монастыре.
— Что случилось? — выдавливает он. — Кто это с тобой сделал?
— Цена за нарушенное молчание, — говорю я. — Цена за то, что я оказалась в руках свогеров. — Я смотрю на него мягче, чтобы дать понять, что не хочу сейчас отвлекаться на это. — Это в прошлом, Андор. То, что между нами, гораздо важнее.
Он смотрит мне в глаза, выражение его лица неуверенное.
— Пожалуйста, — говорю я ему, раздвигая ноги на пару дюймов. — Трахни меня, как следует.
Этого достаточно, чтобы он пришел в себя.
Его ноздри раздуваются, и я позволяю своему взгляду скользнуть по его телу, которое достойно восхищения. Я не могу оторвать взгляд, когда он опускается на колени позади меня, от его рельефных мышц живота переходящих в мощную грудь, широких, сильных плеч, рук, на которых проступают вены, его ладоней, скользящих по моей заднице. Его глаза практически пылают, в золоте отражаются отблески факелов, в них кипит дикое желание, которое я отчаянно хочу, чтобы он выпустил на свободу.
Он кладет одну руку мне на бедро, пальцы сжимают его сильно и властно, а другой направляет свой член в меня, его жар обволакивает меня сзади, заставляя пламя лизать мой позвоночник.
Чувственно изогнув верхнюю губу, он вводит головку члена.
Я судорожно вздыхаю, зажмуриваю глаза, и наклоняюсь вперед, голова свисает над полом. Я знала, что он большой, но даже несмотря на то, что я вся мокрая после оргазма, он все равно кажется слишком большим.
— Черт, ты такая тугая, — шипит он, усиливая хватку. — Дыши, лавандовая девочка. Дыши.
Я глубоко вдыхаю через нос, заставляя свое тело расслабиться.
— Вот так, — хрипит он, — ты можешь принять еще немного.
Я хочу сказать, что ему легко говорить, но я не могу выдавить из себя ни слова, сосредоточившись на том, как вдыхаю и выдыхаю, на том, как мое тело, наконец, позволяет ему проникать, медленно, до конца, пока не чувствую только его.
— Ты можешь принять его. Хорошая девочка.
Его одобрение пробуждает во мне что-то, потребность в похвале, в том, чтобы мне сказали, что я на самом деле хороша. Даже если это потому, что я могу справиться с размером его члена в этой позе.
— Как ты? — спрашивает он хриплым голосом, и я издаю тихий стон, пока мое тело приспосабливается, пока он медленно скользит своим членом внутрь и наружу, на мгновение останавливаясь, прежде чем войти снова, еще глубже, чем раньше.
Я задыхаюсь, мои пальцы пытаются ухватиться за ковер.
— Хорошо, — удается мне выдавить, пока я пытаюсь дышать.
Он низко, хрипло рычит.
— Хорошо — это недостаточно. Только не тогда, когда это касается тебя.
Затем он наклоняется, его влажная грудь прижимается к моей спине, его член давит на каждый чувствительный нерв внутри меня. Он протягивает руку и обхватывает мою шею, прижимая меня к себе, так что я оказываюсь на коленях. Он слегка сдавливает мою шею, ровно настолько, чтобы удержать меня, и опускает руку между моих бедер.
Его пальцы скользят по моему клитору, и я издаю стон, вибрация поднимаются по моей шее и отражаются от его ладони.
— А теперь как? — спрашивает Андор, прижавшись губами к моему уху, прикусывая мочку, а затем облизывая ее, и заставляя меня дрожать.
Я сглатываю под его ладонью, его хватка уверенная, собственническая, достаточно сильная, чтобы немного затруднить мое дыхание, но не лишить его. Он удерживает меня на месте и начинает двигаться, вколачивая в меня свои бедра, заставляя мое тело дрожать и сотрясаться от ударов.
Все это время его пальцы затягивают узел внутри меня все туже и туже, скользя по тому месту, где я такая влажная и скользкая. Он прижимается губами к моему уху, его дыхание хриплое, когда он говорит мне, как ему хорошо во мне, что он хочет делать это вечно, что я принадлежу ему, и как сильно он меня хотел.