Подхватил под ягодицы и встал с кресла вместе со мной. Бросил, именно бросил на диван. Я хотела подняться и он даже позволил, но развернул к себе спиной, и прижался, сжигая кожу шеи горячими губами. Толкнул вперед, подсказывая встать на колено на сидение и упереться руками в спинку дивана. Его пальцы впились в мой узел на затылке. Распустили его. Мой взгляд уцепился за картину, видневшуюся в иллюминаторе — завораживающие бескрайние поля облаков проплывающих под самолетом. Протекающих быстро, так же как возбуждение по суженным сосудам.
— Видишь, кис, мир под нами. — Хрипло шепнул на ухо, запуская руки под ткань пиджака и блузы, сжимая грудь, пуская разряд удовольствия и томления по телу. — Слышала выражение про седьмое небо? Сегодня мы будем выше…
Прижался бедрами к моим ягодицам. Пальцы чуть потянули за волосы, вынуждая немеющее под его руками тело, прогнуться в пояснице. Каждый сантиметр движения юбки вверх вызывало дурманящую волну алчности большего немедленно и прямо сейчас и одновременно дикое, ни с чем не сравнимое наслаждение от его нарочитой медлительности, от его якобы невзначай покачивающихся движений бедрами. Краткий мог его борьбы со своей одеждой. Ой хриплый вздох, когда почувствовала, как он прижался к бедрам.
Медленное движение вперед и медленный натяжение за волосы назад порвали, испепелили, уничтожили мой мир. Сладко, до щемящего чувства в груди. Замер, давая пару мгновений привыкнуть и расслабляя пальцы в моих волосах. Кровь вскипела и гремела набатом в ушах в краткий миг перерыва. Перед пиздецом. Жестко, слишком жестко брал меня. На грани боли. И удовольствия. Как ни парадоксально, удовольствия от каждого грубого, зажигающего вены жаром движения, было больше. Настолько больше, что я едва заглушала стоны, прорывающиеся с губ свободной не упирающейся в спинку дивана рукой.
А между тем, накал возрастал. Во мне, жарко поддающейся назад, навстречу его бедрам. И в нем, сбивчиво дышащим за моей спиной. Накал возрастал и готов был спровоцировать обрыв в пропасть в глубину кружащих под джетом облаков. И сорвал, вырвав из моих легких жалобный всхлип, как результат подкосившего ноги сметающего меня, мир под ногами и одновременно его, чуть упразднившего и снизившего чувство нереального наслаждения от последнего его особенно сильного движения. Рухнула на прохладную кожу дивана. Задрожала, закусила ткань обивки, пытаясь унять сотрясающие волны наслаждения, разбивающего тело. И пришла в себя далеко не сразу, стыдливо утерев влажные дорожки на щеках и с трудом повернувшись к Ковалю, неведомо когда рухнувшему рядом, отставив испачканную руку и восстанавливающему дыхание откинув голову на спинку дивана и прикрывшему глаза.
— Кис, — его рука вслепую нашарила мою кисть и сжала ее. — Может ну его нахуй? Ты и я. И Испания навсегда?
Тепло кольнуло сердце. Но реальность кольнула сильнее. Я сбросила его руку и пошла в стафф, где умающеяся Аллочка дремала на месте для отдыха, укутавшись в плед. Вытянула из своего чемодана трусики, наказав не забыть про те, что лежали под креслом Коваля, и принялась готовить пилотам кофе.
Прибыли в аэропорт Барселоны за полдень Сдача джета, рейса и брифинг неожиданно затянулись, заставляя меня нервничать. Потому что Коваль был нетерпелив и мы с ним успели пободаться в смс сообщениях, где он заявлял, что уже успел поселиться в номере, сходить в душ арендовать машину и он состарится пока мои «рабовладельцы» отпустят нас, поэтому он через минут сорок подъедет в аэропорт. За мной. Вообще что ли с мозгами не дружит?
Я, не жалея нецензурной брани, вещала, что мне нужно зарегистрироваться в отеле, и отметиться на развозке, чтобы у меня не было проблем. В ответ пришли три ржущих до слез смайлика и переписка оборвалась.
Я тупо смотрела на телефон, не сразу сообразив, что брифинг окончен и все еще бледная, но почти успевшая полностью прийти в себя Аллочка сообщила мне, что мы можем отправляться в отель. Ей на послерейсовой комиссии выявили пониженное давление и предложили больницу, но она отказалась, боясь снятся с рейса в случае выявленных проблем. Дура.
Впрочем, Аллочка наивно полагала, что мы с ней теперь подружки, и жалась ко мне в автобусе, мешая флиртовать с симпатичным английским пилотом. В кармане зазвонил телефон. Коваль. Испытывая смешанные, неопределенные эмоции я ответила на его звонок.
— Кис, в курсе, что у вас начальство жадное? — в трубке свистел ветер, смазывая его слова. — На отеле сэкономили, да и район так себе. Так что шмотье бери сразу, у меня поселишься.
— У нас был разговор за твое бескомпромиссное давление и решения за меня. — Негромко напомнила я. — И как ты помнишь, я обещала, что удовольствие от этого ты не получишь.