Посиделки в офисе затянулись. Я, от нечего делать, распивала третью кружку кофе и расспрашивала Пумбу о Мадриде.
— Поебота-поебота, перейди на Федота… Время уже девять вечера, я домой хочу. — Устало зевнул Паша, глядя в экран. — Да ебаный регистр, рассчитал я уже август, хули ты данные мне коверкаешь?..
— Там надо месяц закрыть, чтобы новый начать. Я тоже долго думал, почему у меня не получается… — негромко сказал Костя, прерывая свой забавный рассказ о том, как его дочки впервые были в акпарке и потерялись в бассейне, заставив Кристину едва не пасть в обьятия Кондратия
— Гляди-ка, и правда. Что, Толстый, в танчиках тебя заблокировали, раз ты работать начал? — Ехидно осведомился Паша, не отрывая взгляда от ноутбука.
— Паш, ну ладно ты, я же не всегда в танчики играю. — Поморщился Пумба, наливая мне кофе.
— Вот кстати, про работу. Сегодня в одиннадцать тебе с Неверовым надо встретиться в «Мираже». У меня желания и сил нет, и он мне на нервы действует. Сгоняй ты и ввали ему пиздюлей за августовское прибытие с солями. У меня компрессор навернулся при перегоне, хотя по докам он мне привез допустимые пределы. Операторы лоханулись, не из емкости анализы брали… В общем, эта гнида навернула мне компрессор и работать я с ним больше не буду. Тимон уже машины его завернул и популярно объяснил, что с таким говном путь на станцию заказан, а Неверов мне два дня мозг компостирует, встречу просит. Сказал ему, что гендиректор придет. Пумба, выеби его пожалуйста, я уже устал и не выдержу, ебальник ему начищу, если еще раз увижу. Твоя стихия же.
— Да не вопрос. — Гыкнул Пумба, подмигнув мне и подавая чашку с кофе.
Я покачала головой и усмехнулась, припоминая наше знакомство с Пумбой и переведя на Пашу нехороший взгляд, в ответ лишь фыркнувшему.
Где-то минут через сорок он все же закончил все свои дела и мы добросив Костю до ресторана, поехали к Паше. За город. В хороший такой двухэтажный дом в охраняемой части элитного поселка.
Внутренне убранство было очень схоже с тем, что я видела внутри его «дачи с прудиком». Приняв душ и обработав свои многострадальные ноги, я, потягиваясь на широкой резной кровати, застеленной батистовым бельем, в ожидании когда из душа выйдет Коваль. Он вышел с обернутым вокруг бедер полотенцем и прекрасно расценив мой потемневший взгляд, задержавшийся на полотенце.
— Радикулитные старики изволят творить непотребства, а, кис? — хохотнул, вскрывая бутылку виски и запивая им таблетку обезболивающего, одновременно аккуратно ложась на спину рядом со мной. — Давай, старушка, сегодня ты сверху, только аккуратно, у деда ребра ноют.
Я прыснула, с удовольствием глядя в черные в полумраке, улыбающиеся глаза, и садясь на его бедра. Паша, только потянулся пальцами к моей груди, как раздалась трель его мобильника, лежащего на краю прикроватной тумбочки.
— Не отвлекайся, старая, не отвлекайся. — Фыркнул он, беря трубку и оглаживая свободной рукой мои дразняще покачивающиеся на нем бедра.
Звонил ему Костя, и я остановилась, заметив, как Паша, закатив глаза, страдальчески застонал.
— Пумба, когда я сказал дать ему пизды, я не имел в виду буквально. — Сильно выебывался? А, ну тогда ладно… — Прыснул Паша, с силой проведя рукой по лицу. Хорошо ты его помял?.. А кого еще? Ебать, Толстый, ты тип, конечно! Мусоров-то зачем? — Коваль откинул голову и хохотнул. — Слушай, я прям-таки вспоминаю былые времена. Прямо жалею, что с тобой не пошел. Ладно, не хнычь, заберу, конечно. Куда твои сто пятьдесят буйных килограмм отвезли? Минут через тридцать буду, сиди смирно, а то заартачатся и хуй я тебя вытащу… Нет, обзывать их тоже нельзя… А это тем более. — Паша снова одобрительно заржал, и, мягко меня отстранив начал одеваться. — Нет, ну можно конечно, но тогда меня тоже загребут… Ага, блять, ностальгия. Тебе Кристинка потом устроит ностальгию. Что, страшно, каблук, блять? — Пашка снова заржал, прижимая плечом телефон к уху и натягивая джины. — Все, сиди жди, скоро буду. — Повернулся ко мне, удрученно на него глядящей с постели, фыркнул и подхватив с тумбочки бутылку велел одеваться, дескать он уже выпил, и за рулем поеду я.
Приехали в отделдовольно быстро, и Паша прямо с бутылкой пошел в здание, отсалютов виски полицейским, курящим недалеко от входа и почему-то значительно взгрустнувшим при его появлении.
Я прыснула, неверяще глядя в спину Коваля, пока он не скрылся за дверью. Ждала относительно недолго. Паша вышел первым, за ним шел весьма довольный, но сильно потрепанный жизнью Костя, с большим таким, красиво наливающимся синевой фингалом под глазом.