Незнакомый человек был в штатском. Как и те люди, которые привели сюда Косова.
— Ну, садись, что ли, капитан, побеседуем. Куришь? — предложили ему.
— Спасибо, воздержусь.
Косов сел за длинный узкий стол. Стул был жестким и неудобным. В мягком кресле за рабочим столом, наверное, сидеть куда как комфортнее, но это кресло было занято.
— Кто вы? — спросил Косов.
— Можешь называть меня полковником.
Можешь — это еще не должен. Погон-то не видно.
А без погон полковником всякий может назваться.
— Вы полковник ФСБ?
— А это так важно?
Косов пожал плечами:
— Да нет, в общем-то. Но…
— Но?
— Почему бы просто не ответить «да»?
— Может быть, потому, что возможен другой ответ?
Другой? Какой, интересно, другой? Косов недоверчиво взглянул в серые пронзительные глаза на спокойном улыбчивом лице.
Спецура. Явно спецура. Но вот какая? И почему здесь, у фейсов? Именно здесь — почему?
— То, что мы находимся в этих стенах, еще ничего не значит, капитан, — таинственный полковник без полковничьих погон и вообще без каких бы то ни было знаков отличия словно угадал ход его мыслей. — Просто здесь сейчас удобнее всего работать. Здесь подходящие условия. Здесь можно рассчитывать на квалифицированную помощь опытных м-м-м… коллег.
Значит, все-таки коллег.
— И вы что же, вправе выбирать для работы даже такие места. Полковник?
— У меня широкие полномочия. Очень широкие. Капитан.
Шире фээсбэшных? Такой широты Косов представить не мог. Хотя кто его знает, может, и бывает такое.
— Какую службу вы представляете?
Собеседник пожал плечами:
— Я могу уклониться от ответа или ответить вопросом на вопрос — как уже отвечал: это так важно? А могу ответить иначе, по существу: не твое дело, капитан. Какой ответ тебе нравится больше?
Ага, кажется, прелюдия закончена.
— Ясно, — вздохнул Косов. Конечно, ничего ему ясно не было. — Раз не хотите говорить, кому я понадобился, тогда хотя бы объясните — зачем. Что от меня нужно?
— Пока — только ответы на вопросы. Не больше, но и не меньше. Подробные, обстоятельные ответы на все мои вопросы.
Полковник положил перед собой чистый лист бумаги. Взял ручку. Достал из ящика стола миниатюрный диктофон. Включил:
— Начнем, капитан?
Дальнейшая беседа — долгая и утомительная — являлась по большому счету обычным допросом. Вопросы, ответы… Снова вопросы. Вопросов было много. Одних и тех же, похожих друг на друга, как корочки папок в стеклянном шкафу за спиной полковника. И выбивающихся из общего ряда, не похожих — тоже. Повторяющихся, уточняющих, проверяющих, отвлекающих и нагоняющих тумана.
И все же довольно скоро Косову стало ясно (менты они тоже не дураки, товарищ полковник!), что представителя неведомой службы с широкими полномочиями интересуют психи-дикари, заявившиеся на КПМ днем и напавшие ночью. Хозяину кабинета явно хотелось знать о них все, что знал Косов, и даже больше: в чем они были одеты, чем вооружены и как снаряжены, как себя вели и…
— На каком языке говорили? — упорно допытывался полковник.
— Да почем я знаю! Азиаты какие-то. Хотя был среди них один с рязанской такой ряхой. Застрелили его. При попытке к бегству. Вот он вроде славянин. То ли болгарин, то ли серб, то ли…
— На каком языке он разговаривал, капитан?
— Я же говорю — не знаю. Язык такой… вроде понятный, вроде нет.
— Что значит «вроде»? — скривился полковник.
— Вроде как в былинах — вот что, — огрызнулся Косов.
— Древнерусский язык?
Древнерусский?! А ведь и правда…
— Может быть… — пробормотал Косов, чувствуя, как бледнеет.
— А остальные?
— Что остальные?
— Азиаты эти как между собой переговаривались? Ты упомянул о лейтенанте… калмыке. Ханучаеве, да?
— Да.
— Он их понимал?
— Не все. Немного.
— Но все же понимал. Как думаешь, не поэтому ли захватили именно его?
Косов задумался.
— Может, и так, — пожал плечами он.
— Это калмыцкий язык? — новый вопрос был задан неожиданно и быстро, с напором.
— Что?
— Язык, на котором говорили азиаты? Калмыцкий?
Да, полковник хорошо знал технику допроса. Он снова и снова старался застать Косова врасплох и внимательно следил за его реакцией.
— Нет. — Косов покачал головой. — Хан… Ханучаев сказал, что их язык скорее похож на монгольский…
— Так, — подбадривающе кивнул полковник.
— Только на странный какой-то монгольский.