— Если вы считаете необходимым, я согласен. Но здесь без вашей помощи мне не обойтись.
Через час, когда Александр Швер со свежим номером симбирской газеты зашел в кабинет председателя губкома, приказ уже был написан.
— Саша, прочти и давай в «Известия», — протянул редактору исписанный лист бумаги Варейкис.
Швер поправил пенсне и медленно стал читать вслух:
Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика переживает тяжелые дни, окруженная со всех сторон врагами, ищущими поживиться за счет русских граждан. Ими было подготовлено и поддержано разными продажными элементами контрреволюционное восстание чехословаков. Долг каждого русского гражданина — взяться за оружие и отстоять государство от врагов, влекущих его к развалу.
Для создания боеспособной армии необходимы опытные руководители, а потому приказываю всем бывшим офицерам, проживающим в Симбирской губернии, немедленно встать под красные знамена вверенной мне армии.
Третьего сего июля офицерам, проживающим в городе Симбирске, прибыть к 12 часам в здание кадетского корпуса ко мне. Не явившиеся будут предаваться военно-полевому суду.
Положив на стол приказ, Швер спросил:
— Золотопогонников под красные знамена?
— А ты не согласен, Саша?
— Вы представляете, сколько кривотолков вызовет появление такого приказа в нашей газете?
— Представляем, Саша, — ответил Варейкис, — и решаем этот вопрос не опрометчиво. Мобилизацию офицеров в Симбирске нам рекомендовали провести… Товарищ Тухачевский встречался с Лениным.
— Может быть, дадим приказ в номер на третье июля? — спросил редактор. — В день, когда назначена мобилизация?
— Успеют ли прочитать? — выразил сомнение Тухачевский.
— Успеют. Сколько у нас в Симбирске офицеров? Полсотни, сотня…
Александра Швера поддержал Варейкис, согласился с его предложением и Тухачевский.
— Вам виднее, — сказал он, — прошу симбирских коммунистов позаботиться, чтобы о мобилизации был осведомлен каждый офицер. Ну, а мне еще предстоит встреча с командующим группой войск и военкомом губернии.
— Радость невелика, — заметил Варейкис. Редактор добавил:
— Пользы от этих встреч как от козла молока.
— Поживем увидим, — ответил Тухачевский.
Пока командарм был занят в Симбирском комитете партии большевиков, встречался с Климом Ивановым и другими левыми эсерами, Петрила и Медведь успели не только побродить по Симбирску, но и завести знакомство с латышскими стрелками, несущими службу по охране «Смольного», с бойцами Московского отряда. Латыши заказали командарму номер в Троицкой гостинице. Правда, Тухачевский об этом не просил, но Петрила, зная, что командарм всю ночь не сомкнул глаз, решил, что ему лучше, чем в вагоне, отдыхать в уютном номере гостиницы. Останавливались же там раньше приезжие помещики, купцы, офицеры — красному командарму тем более пристало переспать ночь в таком шикарном месте. Удалось получить и паек, чтобы вечером покормить Михаила Николаевича, а то за делами, чего доброго, весь день и голодный проходит.
Потеряв след командарма после того, как он с Варейкисом ушел из «Смольного», солдаты решили ждать его у кадетского корпуса, чтобы не разминуться. Куда бы он ни пошел, все равно вернется в губком партии, решили они. И не ошиблись. Часам к шести они увидели Тухачевского и Варейкиса, возвращающихся после официальных визитов.
— Товарищ командующий, — доложил Петрила, — гостиница заказана, паек получен.
— Спасибо, товарищ Петрила, но я не буду ночевать в Симбирске. Вы едете со мной в Инзу. Товарищ Медведь поступает в распоряжение товарища Варейкиса для связи губкома со штабом армии, — и, вспомнив о Гражине и Сашке, сказал солдатам: — А сейчас пойдем, товарищи, проведаем наших московских друзей.
— Кого это? — не понял Петрила.
— Твою землячку Гражину.
— Ну ловкая девка! — обрадовался Медведь. — Тетку нашла?
— Нет. Пока в редакцию пристроили.
Гражина и Сашка, измазанные типографской краской, бросились навстречу Тухачевскому и солдатам, появившимся в наборном цехе.
— Не забыли, пришли за нами, — захлопала в ладоши Гражина.