— Генерал Дуглас — мой учитель. Он был человек с крыльями! — воскликнул испанец. — Крылатый человек.
— У нас его называли в свое время «крылатым комиссаром». Крылья человека — его идейность, убежденность, — ответил Ткаченко, — сила Якова Владимировича была именно в этом.
Антонио, говоря о любви испанского народа к «курносым» Смушкевича, вспомнил, как в палату, где лежал раненый советский летчик, зашел богатый испанец. Он сказал, что видел, как отважно «курносый» вел воздушный бой против фашистов. В благодарность он решил подарить летчику целый пароход с апельсинами и мандаринами. Пусть советский ас тоже станет богатым человеком. Летчик подарок принял, поблагодарил, а пароход отправил в Советский Союз, чтобы цитрусовыми полакомились дети испанских революционеров, которых радушно приютили советские люди.
За разговорами незаметно промелькнула дорога до Рокишкиса. Город встретил гостей хлебом-солью, кумачом знамен. На улицах было многолюдно, как в дни больших народных праздников. По мостовой шла длинная колонна ветеранов войны, у каждого через плечо широкая красная лента, на ней поблескивают ордена и медали — знаки воинской доблести. За ветеранами шагали пионеры…
На площади возле пьедестала, пока еще закрытого полотном, памятника много гостей. Выделяются высокие генеральские папахи — соратников Смушкевича.
Павел Петрович подошел не к генералам, а к группе гражданских людей, поздоровался и сказал одной из женщин:
— Разрешите вам представить внука. Он давно мечтал с вами познакомиться.
— Как тебя зовут, мальчик?
— Гера.
— А меня Роза Яковлевна Смушкевич.
Герман не успел даже как следует разглядеть дочь героя. Начался митинг.
— Немеркнущую славу и уважение заслужил выдающийся советский полководец Яков Смушкевич, — говорил высокий полный человек. — С юных лет его жизнь связана с Советской Армией, с ее Военно-воздушными силами. Его пример показывает, каким должен быть коммунист.
Оратор сменяет оратора. В морозном воздухе звучат слова, полные признательности герою, чья жизнь была сплошным подвигом.
С памятника спадает покрывало. Орлиным взглядом смотрит отлитый в бронзе Яков Владимирович Смушкевич на своих земляков, боевых соратников. Он снова вернулся в Рокишкис.
Вечером в Рокишкском клубе продолжались торжества. Выступил космонавт Георгий Береговой, он сказал, что, готовясь к ответственным полетам, советские космонавты помнят тех славных соколов, которые прокладывали им путь к звездам.
— Если хочешь стать космонавтом, — говорил Георгий Тимофеевич Береговой, — то должен унаследовать от таких летчиков, как Смушкевич, мужество, мастерство, упорство в борьбе за достижение цели, патриотизм, верность идеалам коммунизма.
Фары машины высветливают бесконечное белое полотно дороги. Медленно кружась, на смотровое стекло падают снежинки. Сквозь дремоту мальчик слышит голос Берегового:
— Если хочешь стать космонавтом…
— Хочу, — отвечает Герман и добавляет: — буду таким, как Смушкевич!
Мальчику видится голубое небо, журавлиная стая, впереди летят самые сильные птицы. И от них нельзя отставать.
г. Вильнюс