АЛЬФ. Ты же сама! ..
КЛАРА. Будь твоя воля, ты бы вообще запер меня в одиночную камеру...
АЛЬФ. Тебя запрешь!
КЛАРА. Тогда тебе нужно было соблюсти принцип до конца и не брать на борт никаких потерпевших крушение смазливых мальчиков на сломанных космоботах. Но, впрочем, ты как раз собраллся избавиться от Жюля. Прогнать - никогда не поздно. Я не удивлюсь, если ты так и сделаешь!
АЛЬФ. Заткнись.
И тут вошел Жюль - в отличие от Альфа, не русоволосый, коренастый и сердитый, а хрупкий и меланхоличный, интеллигентно сутулящийся, с тонким лицом, с романтической черной бородкой. Человек, смыслящий в мужчинах, сказал бы - вот личность, которой хочется, чтоьы все видели, как красиво она страдает. И добавил бы, что такие трюки лучше всего удаются с женщинами...
Не глядя ни на Альфа, ни на Клару, Жюль присел в уголке - там, где на подлокотнике кресла лежала электронная игрушка. Жюль взял ее на колени, начал было нажимать на кнопки, но вздохнул и перестал. Какое-то время все трое молчали.
КЛАРА. Перейди на другое место, Жюль. Хоть раз в неделю надо навести порядок. А то я тут с ума сойду.
ЖЮЛЬ. Ага, надо.
Оставив игрушку, он перешел, сел и уставился в одну точку. Альф вертел головой, глядя то на него, то на Клару, и не выдержал.
АЛЬФ. Дурак был тот, кто позволил операторам заправок брать с собой жен! Своими руками удавлю кретина!
КЛАРА. Вот тут я с тобой полностью согласна. Как только вернемся сразу и удавишь.
АЛЬФ. Пойду-ка я посмотрю, что там поделывает наш радиотелескоп. Может быть, пока мы тут ругаемся, к нам уже летят сменщики. И кто-нибудь из службы расследований, чтобы разобраться наконец с аварией пассажирского корабля "Эрика" на двести тридцать посадочных мест!
Клара хотела что-то сказать, но сдержалась. Альф, довольный своим выпадом, решительно вышел. Несколько секунд Клара и Жюль прислушивались к его шагам. Потом, убедившись, что он действительно ушел, бросились друг к другу, обнялись, и Жюль спрятал лицо на груди у Клары.
КЛАРА. Ну, что ты, что ты, бедный мой мальчик, успокойся, я же с тобой, я тебя не брошу!
ЖЮЛЬ. Да - пока мы здесь...
КЛВРА. Но ты же понимаешь, Жюль, что мы теперь друг без друга никак не сможем. Я еще тогда это поняла, когда Альф выловил твой космобот из той астероидной каши, в которой ворвался ваш корабль...
ЖЮЛЬ. На Земле ты тоже поймешь, что это вышло по моей вине!
КЛАРА. Милый, мне надоело слушать про аварийные люки и разгерметизацию, я в этом ничего не понимаю. Я знаю только одно - ты ни в чем не виноват! Понимаешь? Ни в чем! Я это знаю, понимаешь? Просто ты единственный спасся, и тебе стыдно за это. Я бы не могла любить человека, который погубил двести других из-за глупой шутки...
ЖЮЛЬ. А если ты любишь меня...
КЛАРА. Милый мой мальчик, я люблю тебя, но ни слова сейчас не скажу Альфу. Я не имею права, понимаешь? Ему слишком скверно. Вот вернемся...
Жюль помотал головой - не то чтобы он совсем не верил в возвращение, просто он ничего хорошего от этого возвращения не ждал.
КЛАРА. Я тоже думаю, что там, на Земле, случилось что-то очень серьезное, раз уж патрульный катер не пришел. Может быть, там война?
Жюль пожал плечами - для него были куда важнее собственные страдания.
КЛАРА. Ну а что это может быть, если не война? Конечно, тут мы в безопасности, только я скоро возненавижу эти проклятые огурцы... И ты посмотри, в чем я тут хожу! Я взяла два чемодана одежды и белья, и еще большую сумку для Альфа, а комбинезоны ему выдали форменные. И все это уже застирано до дырок. А волосы мне подстригает Альф - ты сам видишь, на что я похожа. Кремы кончились - я протираю лицо проклятыми огурцами! Но как только за нами прилетят - ты увидишь, что я с собой сделаю! Я немедленно поеду в самый лучший институт красоты - я ведь тоже получу какие-то бешеные деньги, ведь жены операторов считаются вспомогательным персоналом и отвечают за теплицу, так вот, первым делом на Земле...
ЖЮЛЬ. На Земле ты бросишь меня. Меня будут судить и осудят, а кому нужен осужденный? И ты останешься с Альфом.
КЛАРА. Даже если тебя осудят, я встану перед тюрьмой и буду кричать, что ты не виновен, пока не лишусь голоса и не умру, понял? Глупый мой, упрямый мой, бедный мой мальчишка...
Ей удалось заласкать Жюля до такой степени, что он понемногу стал спускаться с пьедестала великомученика и даже перешел в наступление...
ЖЮЛЬ. Мне надоело врать Альфу.
КЛАРА. Это не ложь. Кто тебе сказал, будто это ложь? Мы не делаем ничего такого... Просто пусть он подольше ничего не знает. Так будет лучше для него, Жюль.
ЖЮЛЬ. Я вижу, что ты по-настоящему любишь не меня, а его.
КЛАРА. Люблю ли я его? Боюсь, что так... Мы ведь поженились задолго до того, как он завербовался на эту чертову заправку. Мы хотели провести целый год вместе и понять, действительно ли мы нужны друг другу. У нас было такое положение - или разбегаемся навеки, или остаемся вместе навеки, а иначе - никак... Он, конечно, не подарок, но есть вещи, о которых ты не должен спрашивать, Жюль. Никогда. Я сказала тебе, что люблю тебя, и до того дня, как мы вернемся домой, этого должно быть довольно.
Что-то грохнуло в недрах заправки. Клара и Жюль замерли, прислушиваясь. Ворвался Альф, встал на пороге рубки и, видя испуганные лица, расхохотался.
АЛЬФ. Вы что? Все еще ничего не поняли? К нам летят! Нас нашли!
КЛАРА. Врешь!
АЛЬФ. Да чтоб я всю жизнь одни огурцы ел!
Он подхватил жену и оба пустились в пляс, а Жюль, опять впав в уныние, рухнул в кресло и опустил голову на клавиатуру.
КЛАРА. Где они? Откуда бегут? Пусти, сумасшедший! Они далеко?
АЛЬФ. Ф-фу! Бегут они откуда-то со стороны нашей кормы, точнее сказать не могу. Ты знаешь, куда теперь смотрит наша корма? Я тоже нет! А скорость у них обалденная!