Они были защищены от остального мира, но не друг от друга. Марсианин оттолкнул противника щитом, а затем вложился в удар, завершив короткую дуэль. Пепельник, подергиваясь в электрических судорогах, скатился по внутренней мерцающей поверхности сферы.
Остальные пять пепельников набросились на Рэя, словно не понимая, что между ними находится преграда.
Из рук Весты вырвались синие молнии, пробежали сквозь тело очередного пепельника и ушли в землю. Шокированный, он стал двигаться гораздо медленней, а затем и вовсе застыл – его система экстренно перезагружалась.
Занятное зрелище. Если обнулюсь, попробую стать техномантом.
Следующими двумя выстрелами я прикончил ее цель. Другому противнику отстрелил ногу, и теперь уже мою цель добила Веста.
Дружественный пепельник справился со своей задачей и переключился на другого товарища. Интересно, что последний, не замечая его, упрямо продолжал царапать сферу.
Рэй уже начинал скучать и нетерпеливо переводил взгляд с одного противника на другого, чуть не с сожалением наблюдая, как сражение протекает без его участия.
Наш временный друг успел устранить еще одну цель, прежде чем оставшиеся два пепельника наконец отвлеклись на него и дружно растерзали. Мы с Вестой убрали одного, а последний достался Рэю – запас прочности сферы иссяк, и она растаяла.
– Странно они вели себя, – задумчиво проговорила Веста, сканируя тела пепельников. – Не пытались бежать, не боялись. Бросались на сферу, будто и не понимали ничего.
Я не слушал, а зачарованно смотрел на ее тонкие пальцы – на них красиво угасали последние искры.
– В месте, где я жил, не было техномантов хотя бы потому, что третьей версии системы мало кто достигал. Так что и я изначально делал упор на силу и владение оружием. Но теперь, после наблюдения за атлантами, твоя дорога мне начинает казаться увлекательной. К тому же отсутствие оружейной зависимости дает техномантии особенную ценность. После приземления на Марс попробую переквалифицироваться.
– А меня воспитывали техномантом. Это моя часть, моя суть, иного пути развития я для себя не вижу. Контактный бой мне видится слишком грубым. А стрельба примитивной и однообразной.
– Просто ты не умеешь стрелять! – съязвил я.
– Может, и так. Но мне это неинтересно.
– А из энергорукава когда-нибудь стреляла? Необычное ощущение. Как будто генерируешь собственную энергию, выпускаешь часть самого себя. Тебе это должно быть близко.
Она заинтригованно прищурилась, поджала губы.
– Дай попробую!
Рукав подстроился под нужный размер. Веста поискала мишени, но, кроме меня и Рэя, стрелять было не в кого. Марсианин воткнул щит вертикально в пепел и отошел.
– Расслабься, но руку не опускай, – наставлял я, придерживая ее пальцы. – Вдох, затем выпускаешь немного воздуха, задерживаешь дыхание и стреляешь. Когда будешь готова, плавно сгибай указательный палец.
Я отпустил ее руку и отошел на шаг.
Веста выполнила указания в точности. Заряд звякнул о верхний край щита.
– Ха! – Она приосанилась. – Теперь с двух рук!
На этот раз она целилась гораздо дольше. В итоге одна ее рука, устав, дрогнула, и посланная рукавом вспышка даже не коснулась щита.
– Расслабься, – напомнил я. – Долго не целься.
Рукава перезарядились. Двойное попадание прямо в центр.
– Да ну! – не поверил я. – Смухлевала.
– В каком смысле «смухлевала»?! – возмутилась Веста.
– Колдовство! Или как называется то, чем ты занимаешься?
– Я попала! Рэй, ты же видел? – марсианин солидно кивнул. – Как здесь можно смухлевать?
– Я не знаю, но я и не техномант.
– Вот именно! Не знаешь, так и не говори!
– Ладно, – пошел я на примирение. – Всем везет, бывает.
Она нахмурилась и наставила рукава на меня.
– Могу повторить!
– И я еще вытаскивал ее из-под ножа мясника! – делано оскорбился я.
– Ладно, оставляю тебе жизнь, – улыбнулась она. – Пока что.
Закинули рюкзаки на спины и двинулись дальше. Скоро начали попадаться незнакомые мне синеватые травы, невысокие, всего по щиколотку, но гибкие и способные распрямиться, даже приняв тяжесть Рэя. Поначалу марсианин из осторожности пытался их обходить, но густота трав возрастала, так что и голого пепла больше видно не было. Такую картину я видел только во снах. Возможно, я напрасно не верил в этот мир. Упрямая жизнь не сдавалась.
– Смотрите, – завороженно позвала Веста, опустившись на колени у поваленного, частично занесенного пеплом, но живого дерева.