— Это еще кто такие? — пробормотал Коул.
— На девяносто процентов уверена, что это половина всей паствы «Церкви освященной Христа распятого».
Коул рассмеялся:
— Навскидку бы я это название не вспомнил.
— А откуда ты о них знаешь?
— Один прихожанин этой секты написал письмо президенту с угрозой убить его, если он согласится дать другим право голоса. Пит прислал служебную записку.
— У президента даже полномочий таких нет.
— Вряд ли этот вопрос поднимался во время проповеди.
Я поискала глазами фургон этой группы. Как утверждает Пит, ее лозунги настолько оскорбительны, что даже тем из других, кто старается не выделяться, может захотеться плюнуть на все на это. Ага, вот он, припаркован чуть дальше по дороге. Отсюда мне не очень много было видно, только приоткрытое переднее окно, два американских флага на переднем бампере и транспарант на радиаторе, где кричащими буквами было написано:
«С НАМИ БОГ!»
— Как ты думаешь, они могут когда-нибудь перестать и убраться?
— Я думаю, это был бы грех.
Коул бросил на меня взгляд, которого я не поняла.
— А что такое? — спросила я.
— Тебя не бесят эти идиоты?
— А должны?
Он пожал плечами:
— Вайль — другой. А если вспомнить, что было в Майами, то ты, быть может, теоретически тоже. Подруга, они же вам затыкают глотку!
— Ты слишком беспокоишься о том, что о тебе думают. Да и вообще у них есть право на свое мнение. Как, кстати, и у меня. Проблема не в том, что мы с ними не согласны.
— А в чем?
— Проблема в том, что они от несогласия так злятся, что хотят кого-нибудь убить. Например, президента. И если до этого доходит, тогда кто-нибудь зовет меня, и мне приходится убивать кого-то из них. А первое правило нашего дела…
Я замолчала, давая ему возможность закончить фразу.
— Не убивай, когда злишься, — договорил он, — потому что тогда это может быть убийство.
Я не стала ему говорить, сколько раз нарушала это правило. Очень скоро он сам сообразит.
Глядя на скучающих охранников, я почувствовала, что мне тоже это зрелище надоело, и уже была готова предложить Коулу идти обратно к мопедам (дай бог, чтобы их украли), как вдруг один из охранников повернулся что-то сказать своему товарищу.
— Ты это видел? — спросила я.
— Что именно?
Какой-то инстинкт толкнул меня потянуть Коула в укрытие белой палатки, у которой были опущены скаты — чтобы ветер не сдул несколько коробок вафельных стаканчиков, готовых принять тонну льда и чайную ложку сиропа. Я заглянула в щелку между тканью и шестом, к которому она была привязана. И через секунду снова это увидела.
— Тот охранник, справа. Посмотри на его лицо, когда он шевельнется.
Коул уставился, прищурившись так, что стал напоминать китайского мальчика.
— Ничего не вижу.
Странно. Я рассчитывала, что он подтвердит. Происшествие в детстве его переменило, сделало Чувствительным, как я. Он теперь чувствовал присутствие вампиров и иных существ, что бродят в ночи. Но так как я давала кровь вампиру — своему начальнику, то я вроде бы как продвинулась.
— А что видела ты, Жас?
— Когда он движется, у него лицо расплывается, будто отстает в движении.
— Забавно, — выдохнул Коул.
— Ага. И почему-то у меня такое чувство, что не стоит нам к нему идти знакомиться.
— И что ты думаешь? Хочешь поторчать здесь и посмотреть, что он станет делать?
Я глянула еще раз.
— Он никуда не собирается. Поговорим с нашими, они могут что-то знать.
Судьба, которая часто давала мне в глаз так, что я потом ничего не видела, сдала мне двух тузов в виде Кассандры и Бергмана. Хотя у меня всегда есть возражения против использования консультантов, сейчас все они куда-то исчезли. Было у меня такое чувство, что заглаживание вот этой новой морщинки потребует от нас всех наших сил. Да и то…
Глава 2
Я вам скажу, теперешние рекреационные фургоны очень далеко ушли от тех, что были в моей молодости — когда, садясь на унитаз, стукаешься подбородком об умывальник. Тот, что взял для нас Вайль, здорово навороченный. Плазменный телевизор наверху на стенке позади кабины, столик для чтения возле дивана Кассандры. Возле Бергманова хватило места для светло-коричневой кожаной банкетки, окружающей стеклянный обеденный стол. За ней — черная гранитная конторка, используемая как бар для завтрака. Она закругляется к стенке, где висят зеркальный винный шкафчик, черный холодильник и мраморные ящички. На другой стенке еще ящички вокруг плиты, микроволновки и черной фаянсовой раковины. Конструктор даже оставил место для второго телевизора, поменьше.