Из крестового похода ничего не вышло. Венеция сама стала просить Джанибека о мире.
Симеон Гордый, будучи в Орде в 1347 году, мог быть свидетелем приезда туда венецианских послов Барбазелло и Райкерио. Они выиграли дело. При подписании мирного договора Джанибек приказал «сеньору» Секиз-бею, правителю Таны, снизить таможенные сборы на товары из Венеции. Более того, Золотая Орда подтвердила свое решение продолжать сделки с венецианскими купцами. В те годы страшная черная смерть шла по дорогам Востока, прикасаясь своими перстами к кочевьям и домам Азии. О ней под 1346 годом сообщили русские летописи.
Через год чума опустошила Сицилию, приморские города Италии, прошла по улицам Марселя, добралась до острова Майорка. Потом ее увидели в Испании, Франции, Англии и Германии, а в 1349 году она считала свои жертвы в Швеции, Норвегии и Польше.
Черная смерть, избрав свои начальный путь от Ургенча к Крыму, в 1346 году обошла Русь стороной.
Зато через пять лет она застучала своей костлявой рукой в слюдяные окна Новгорода и Пскова. В числе ее жертв оказался Василий Новгородский, а потом и сам великий князь Симеон Гордый.
Принято считать, что черная смерть, опустошившая полмира, зародилась в Китае. Через Среднюю Азию она двинулась к Черному морю и Дону, а в Западную Европу приплыла, держась за мачты генуэзских кораблей, со стороны Египта и Сирин.
Но новгородский летописец под 1352 годом сообщил, что «тот мор пошел из Индейских стран от Солнца-града».
Древний историк пользовался изустными сведениями; дошедшими до Новгорода.
Солнце-град! Да ведь это дословный перевод названия города Сринагара, стоящего в благодатной Кашмирской долине, среди садов, наполненных запахом шафрана.
Так неожиданно отыскалось свидетельство о том, что новгородцы в XIV веке пусть по причинам бедственным и нежданным, но вспомнили об Индии, о чудесном Солнце-граде. Не был ли причиной этому добротный новгородский лен, столь ценимый на индийских базарах?
Черная смерть оставила на Великом шелковом пути десятки тысяч своих жертв. Но постепенно торговые и иные связи между странами, опустошенными чумой, вновь оживились.
Уже в 1357 году через Москву и Крым к себе домой из Орды прошли торговые гости — сурожане. В том же году новгородцы, внуки Моислава и Якова, очутились в Югорской земле. Самсон Кован с дружиной пал в бою с югрою. Ушкуйники разгуливали по Волге и Каме, не боясь ни бога, ни хана Хидыря.
В Орде царили смуты и раздоры. Много ли времени прошло с тех пор, как наиболее видный хан, Джанибек, «разболелся и взбесился» и родной его сын, Бердибек, прекратил мучения отца, накинув на его шею черный волосяной аркан? Потом и Бердибека убили, а за ним к власти пришел Кульпа со своими сыновьями Иваном и Михайлой. Через каких-нибудь полгода Кульпа и его сыны были умерщвлены Наврузом, захватившим престол.
Но скоро и до Навруза дошла очередь. Его схватил и казнил Хидыр, пришедший из Синей Орды и похитивший власть в Сарае.
Он вскоре был тоже убит, причем собственным сыном…
Новгородцы воспользовались этими неслыханными раздорами, потрясавшими Орду, и бесстрашно устремились к Великому Булгару. Они взяли на щит и дочиста разграбили город Жукотин.
Булгарские князья бросились просить защиты у Хидыра. Хан прочел их челобитье и отрядил послов во Владимир, Ростов и Нижний Новгород. Русским князьям было велено сыскать новгородцев, ходивших на Жукотин, и выдать их ордынским послам.
Три князя скрепя сердце пошли ловить ушкуйников. Ведь на лбу не написано, кто из новгородцев действительно громил Жукотин! Может, новгородцев хватали и наугад, лишь бы успокоить Хидыря.
Кто же «к небу полымем пустил» Жукотин на Каме?
Это было дело рук Анфала Никитина. Он самовольно ушел из Новгорода, утвердился в крепком городке Орлеце на Северной Двине, откуда и сделал набег на камский город ради овладения его сокровищами.
Когда Хидырь был убит, в 1362 году город Жукотин вновь потрясло нашествие русских удальцов. На этот раз на булгар напали уже не новгородцы, а костромичи. Подробности этого похода до нас не дошли.
1364 год был ознаменован значительным событием: новгородцы побывали в Сибири.
Летопись скупо повествует, что в зиму 1364/65 года «с Югры Новгородци приидоша, дети боярьскиа и молодые люди, и воеводы». Часть новгородского войска «воеваше по Обе реки до моря», а другая половина рати «на верх Оби воеваша».
Вот, по существу, и все, о чем поведал нам летописец. Его владимирский собрат, составлявший местную летопись, подтвердил: «Новгородцы поидоша из Югры…»
Обращаюсь к С. В. Бахрушину, с которым я был знаком в те годы, когда мне приходилось хлопотать о сооружении памятника Афанасию Никитину в Калинине (Твери). Знаменитый историк рассказал, что новгородцы, ходившие в Югру, в 1365 году построили в Новгороде на Редятиной улице каменную церковь Троицы. Она была «патрональной святыней» особого объединения, известного под названием «Югорщины».