В летописях XV века среди новгородских владений на Севере перечисляются погост Корельский на Варзуге, монастырь святого Николы, Нёнокса, Конечный погост, Яковля Курья, Ондреянов берег, Кигостров, Чиглоним, Кярь-остров.
Оттуда в Новгород и Псков и привозили наравне с мехами «зубы рыбьи куракские», которые де Ланнуа видел среди подарков, поднесенных Витовту гостями из Руси.
Витовт щедро одарил своего неожиданного посла к Едигею. Бургундец получил «русские мешки», — вероятно, переметные сумы, дорогую восточную монету, что носили на шее, татарский саадак с колчаном и стрелами и, наконец… вышитые русские рукавицы! Их подарила великая княгиня Московская, гостившая при дворе Витовта, своего отца.
Герой битвы при Азенкуре взял с собой три грамоты Витовта на русском и татарском языке и на латыни. Русские, волохи и татары были отправлены для сопровождения де Ланнуа в долгой дороге через Подолию, Валахию и Дикое поле.
Де Ланнуа пишет, что он был во «втором Каменце», принадлежавшем Витовту, затем видел правителя Малой Валахии, от которого получил подмогу для проезда в порт Монкастро.
Монкастро — это будущий Аккерман. Тиверцы и угличи называли его Белгородом. Город перебывал в руках финикиян, даков и римлян, антов и половцев, пока его не облюбовали генуэзцы. Оттуда они выдвинули свои замки в глубь Молдавии — к Бендерам и Сороке.
Заполняя белые пятна в повествовании бургундского рыцаря, расскажем о том, что он узнал насчет генуэзской торговли в Белгороде, связанном деловыми узами с Вильной и Каффой.
От Витовта в Каменце де Ланнуа получил сведения, что Литва старается выйти к Черному морю, занимает Дикое поле. Черный город и Качукленов (Очаков и Одесса) уже были под властью Витовта.
Там стояли замки, возведенные Витовтом. Бойницы их были обращены в сторону Черного моря.
Из Подолии, откуда двигался де Ланнуа, в Крым тянулся Королевский шлях, приводивший путника к Перекопу.
Генуэзцы, валахи и армяне, населявшие Белгород (Аккерман), мирно спали, когда наш путешественник поздней ночью подъезжал к городу. У самых ворот Аккермана на де Ланнуа напали разбойники.
Они сорвали с рыцаря парижский камзол с верхними зубчатыми рукавами, пояс и, звеня его дорогим миланским панцирем, скрылись в ночной темноте.
До рассвета пробыл несчастный посол привязанным к дереву, пока его не освободила городская стража.
Утром он уже осматривал город, стоявший на высоком берегу Овидиева озера.
Зеркало Днестровского лимана разрезали генуэзские галеры. Дома из белого известняка были окружены высоким земляным валом.
Исполинской крепости и цитадели в Белгороде тогда еще не было; их построили лет через пятнадцать после приезда бургундца в это гнездо генуэзцев.
Изучив белгородскую торговлю, де Ланнуа двинулся дальше. Восемнадцать дней он ехал через степи Татарии, остановился у Днепра и нашел там какого-то «татарского князя» Жамбо. В те времена на днепровском Таванском перевозе стояла таможенная застава, где досматривались товары, идущие в сторону Крыма из Руси и Литвы. Об этой заставе де Ланнуа ничего не говорит: возможно, он ехал южнее ее.
Через Днепр он переправлялся на однодеревных лодках. В проводниках у рыцаря был какой-то «татарин Грзоилос».
Вскоре странствующий рыцарь шел по огромному и богатому городу Солкату, где он надеялся представиться Едигею.
Этот город мы теперь называем Старым Крымом. Солкат стоял в широкой долине, сплошь покрытой луговыми цветами, окруженный крепкими стенами. Солкатские эмиры зависели от Золотой Орды. Во время бесконечных смут в крымский город бегали золотоордынцы, спасаясь здесь от недругов и соперников в борьбе за шаткий трон Сарая.
Татары считали, что в Солкате находится могила Мамая. Город был так обширен, что всадник на хорошем коне едва мог объехать улицы Солката в течение половины дня.
Окно в Египет
Де Ланнуа, бывавший в Египте, ничего не говорил о знаменитой мечети Бибарса в Солкате. А ведь в этом, пожалуй, вся суть.
Бибарс Первый, султан египетский, выходец из Дешт-и-Кыпчака, по согласию с Золотой Ордой, построил в Солкате великолепную мечеть, украшенную мрамором и порфиром.
Солкат — окно в Египет! Из Солката в страну пирамид везли белых северных соколов и кречетов, седые и черные меха Булгара и Югры.
В свою очередь мамелюкские посольства в Золотую Орду не могли миновать шумного Солката. Обмен посольствами обогащал золотоордынцев сведениями о Китае и Индии, ибо мамелюки не раз посылали туда своих представителей.