В грамоте, которую Карамышев вез с собой в Будин и Вену, Иван Третий уже именовался великим князем Югорским и Пермским.
В Венгрии много говорили о Югории.
Король Матфей, считая северную югру племенем, родственным мадьярам, даже собирался отряжать послов в Московию — звать югру переселиться на венгерские земли.
Янош Туроц, составлявший тогда свою хронику, писал о лесной стране, раскинувшейся от северного моря до Суздалии. В ней водятся грифоны и ловчие кречеты. Он уже удостоверял, что обитатели «Скифской Венгрии» платят Москве богатую пушную дань.
С легкой руки Федора Курицына, впервые ездившего к Матфею Корвину, слово «кречет» перекочевало в мадьярский язык.
В 1489 году великий князь Московский решил раз навсегда покончить со своевольством обитателей Вятской земли.
Вятчане не давали спокойно жить Устюгу Великому, занимались грабежом на Каме и Волге и были полновластными хозяевами земель, раскинувшихся между Камой и Югом, Вяткой и Сысолой. Они разгуливали на своих легких лодках в Великой Перми и в Волжском Булгаре.
К Хлынову (Вятке) двинулись князь Данила Щеня и Григорий Морозов с огромным по тому времени войском в шестьдесят четыре тысячи человек. Тверяки, устюжане, двиняне, жители Ваги, каргополы, белозерцы, вологжане, вымичи, сысоличи и даже семьсот казанских татар шли пешком, ехали на конях и плыли в речных судах к Вятской земле.
Даниле Щене и Морозову нельзя было отказать в решительности. Осадив Хлынов, они окружили его плетнями со смолой и берестой.
Вятчане отворили ворота и выдали с головой зачинщиков неподчинения власти Москвы.
Заодно московские рати взяли на щит Арскую землю между Казанью и Хлыновом, где жили выходцы с далекого Енисея — идолопоклонники, имевшие своих шаманов. Арские князья были привезены в Москву, но затем отпущены после того, как согласились платить дань.
Так шло быстрое продвижение московских сил на северо-восток, к «Верхней Индии» римлянина Помпония Лэта.
Соболь с золотыми когтями бежал по Западной Европе вестником всех этих побед.
«Птица папагал» в Москве
В 1489 году Константин Аксентьев, Иван Халепа и Юрий Траханиот прибыли во Франкфурт-на-Майне, где происходил имперский сейм. Максимилиан, король римский, сын Фридриха, получил драгоценные меха из великокняжеской казны. Приветствуя русское посольство, король сходил на нижние ступени трона, сажал приезжих возле себя на скамье или разговаривал с ними стоя.
Надо было успевать овладевать сокровищами, таящимися в стране Золотой Бабы, в сибирском лукоморье. Русь уже искала руды дорогих металлов, которые при всем желании не мог получить Фридрих в своих ретортах.
Траханиот и Халепа нанимали в Германии мастера, умеющего «от земли разделити золото и серебро», и серебряника для ваяния и чеканки больших сосудов.
Тут вскоре и подал о себе весть рыцарь Николай Поппель, внимательно слушавший в Москве рассказы о новых землях. Он учинил неприличный, с точки зрения московитов, поступок.
Мастер длинного копья прислал своего слугу с письмом, составленным «не по пригожу», как великим князьям вообще не пишут, да еще частные лица.
Поппель просил подарить Фридриху… «одного гогулятина, которые едят сырое мясо», а если этого почему-либо нельзя сделать, то достать для императора нескольких живых молодых лосей.
Ни гогулятина — вогула, ни лосей для Фридриха ловить не стали, а письмо Поппеля вообще оставили без ответа. Вдумчивый посольский дьяк Федор Курицын, астролог и чернокнижник, увлекавшийся чтением «Шестокрыла», выпроводил Поппелева слугу к его господину. Так Фридриху и не удалось ничего узнать о стране, где живут гогуличи-сыроядцы.
К 1490 году относится примечательное событие. Оно свидетельствует, насколько Москва была приближена к воротам Индии. Из Герата, стоявшего на каменной груди Хорасана, прибыл посол потомка Тимура — султана Хуссейна-Мирзы.
Посла звали Урусом-богатырем. Он просил Ивана Третьего «о дружбе и любви» и союзе с богатым Гератом. Хуссейн-Мирза в то время пополнял свое собрание драгоценных рукописей, строил дворец Тахти-Сефер на горах, увенчивающих Герат — «Жемчужину мира» — в оправе из кипарисовых садов и зарослей шафрана.
Изразцовые плиты, вывезенные из Китая, украшали стены Герата. На гератские рынки пригоняли десятки тысяч коней; отсюда их вели в Индию. Дорогие руды и бирюза лежали в недрах Хорасана.