— Да я шучу, — поясняет она.
Хочется сказать, что только она-то не шутит, но Алёна руки в карманы штанов засовывает, с носков на пятки перекатывается туда-сюда и взгляд устремляет обратно на водную гладь, подернутую туманной дымкой.
Димка смеяться перестает, замечая, что ее шутливая реакция словно бы задела подругу. Повисает неловкая пауза. Молчание между ними тишиной назвать нельзя лишь из-за всевозможных звуков леса — от взлетающих птиц до медленно текущей воды.
— Не знаю, Алён, — наконец отзывается Димка. На этот раз без шуток, даже голос звучит будто иначе. — Может, по знакомству. Ну у нее кто-то из родственников с силами. В любом случае, все знают, что она классная специалистка, поэтому никому и в голову не придет придираться только к тому, что она сама не ведьма.
Любопытно получается, думает Алёна, весьма любопытно.
Не то чтобы в школе вообще много к чему придираются, но именно этот факт кажется ей существенным.
Она еще какое-то время перекатывается с носков на пятки, а потом останавливается. Выдыхает шумно через нос и под ноги смотрит. Школьные ботинки будут все грязные, они с Димкой еще и наследят по коридорам и кабинетам. Вечером помыть надо будет.
— Знаешь, — говорит Алёна, — наверное, я придираюсь.
И, чуть погодя, добавляет:
— Не было еще ни одного психолога, который вызывал бы у меня доверие. И она не исключение.
Димка приобнимает ее за плечи, шутливо целует куда-то мимо виска.
— Ничего, ты с этим справишься. Смотри, как солнце освещает воду!
Справится, да.
Однажды так точно.
В голове еще целая куча мыслей, но Алёна отгоняет их, как назойливых комаров (хорошо еще, что сейчас достаточно холодно, а то налетела бы целая куча этих приставучих насекомых), и решает, что не стоит даже говорить обо всем этом. Димка права: они все равно не узнают, а варианты могут быть самые обыкновенные.
Подруга выпускает ее из объятий и идет почти что по самой кромке воды. Солнечные лучи переливаются в ее розовых волосах, а Алёна разворачивается к соседнему озеру и зачем-то пытается разглядеть хоть какие-то отличия. Идея изначально провальная, не зря же их называют близнецами. Она направляется в сторону того самого второго — или первого? — и старается ступать так, чтобы не в самую грязь, хотя можно было бы и не заморачиваться на этот счет, все равно уже ботинки грязные и станут еще грязнее, когда они будут возвращаться в школу.
Запах рядом с соседним озером точно такой же. Насыпи земли и глины такие же. Ни одной кувшинки или тины, которая бы отличала это озеро от соседнего. Должно быть, все дело в том, что еще слишком холодно и для кувшинок, и для рогоза, и для растущей вокруг травы. Только вряд ли все это будет сильно отличаться — если вообще будет, — когда снова станет тепло. Алёна в поверхность воды всматривается, словно бы ждет, что оно как-то иначе отражает солнечный свет. И снова нет — все одинаковое.
Природа — удивительная штука. Но ей несвойственно вообще создавать хоть что-то одинаковое.
Алёна находит небольшой холм, мерзлый и абсолютно точно холодный, куртку одергивает пониже и усаживается, поджав под себя ноги. Горячий чай и правда не помешал бы. Она дышит на собственные ладони, растирает их и старается просто отдохнуть. Ведь именно для этого они и пошли сюда — чтобы отдохнуть и не думать судорожно о том, будет ли следующее занятие, в каком кабинете, почему в школе такой бардак из-за одной дурацкой драки.
— Бу! — Димка налетает на нее резко, Алёна подпрыгивает. — Не ожидала?
— Дура! — бросает Алёна и ладонь прижимает к груди, пока Димка снова заливается своим счастливым смехом, сгибается пополам и наконец падает рядом с ней на холм. — Я уже думала, что ты разозленный леший.
Димка указательные пальцы сгибает и прижимает по краям от собственных губ, будто демонстрируя клыки.
— А что? Я могу. У-у-у! Уходи из моего леса!
И тут уже начинает смеяться Алёна.
Ощущение легкости и безграничного веселья захватывает полностью, пока они не слышат достаточно громкий треск, а потом и бульканье воды. Тут уже обе перестают смеяться и поворачивают голову в сторону звуков, исходящих, судя по всему, откуда-то справа от небольшой насыпи, на которой они сидят.
— Вот сейчас не смешно было, — тихо, практически шепотом говорит Алёна, всматриваясь.
На темных валунах, как раз в паре метрах справа от них, будто бы какая-то фигура. И эта фигура шевелится.
2
Сначала Алёне показалось, что это русалка. Но теперь, когда она присматривается, то отчетливо видит различия. Ни волос зеленых, ни мертвенно-бледной кожи. И спина вполне себе есть, даже закрытая теплой зимней курткой, а не какими-то призрачно-тонкими тканями. Девушка руки в воду опускает, а потом волосы на голове мочит.