— Ну и что? — спрашивает Алёна, наклоняясь к ней ближе, чтобы говорить совсем тихо. — И ты не говорила, что хочешь прогулять?
— Правда? — вопросом на вопрос. — Значит, подумала. Но мысль хорошая, — отмечает Димка, руки на груди складывая.
— Девочки, — одергивает их преподаватель, и Алёне хочется сползти под парту от стыда, — давайте не будем отвлекаться от занятия.
— Извините, — звучит на пару тонов выше, чем обычно, но она всегда звучит так, когда испытывает неловкость.
— Да, извините, — эхом повторяет Димка и беззвучно передразнивает его, стоит только Игнату Максимовичу отвернуться от группы и начать писать на доске тему и задачи урока. Алёна в плечо ее легко пихает, мол, хватит уже, а сама улыбку не сдерживает.
С ней всегда так, поэтому они и лучшие подруги. Димка, может, и не такая ответственная, как Алёна, но зато с ней не соскучишься. А ей как раз и нужно, чтобы ее кто-то уравновешивал, чтобы кто-то непременно напоминал, что такое веселье, а то она зароется в справочники и с упорством отличницы-зубрилки будет сидеть так часами, пытаясь внести в конспект как можно больше информации и выучить все мелочи, заранее зная, что все это на практической части вообще мало чем поможет.
Она тетрадь открывает, списывает тему урока с доски и полностью переключается на ближайший час, погружается в свою любимую теорию, которая всегда давалась лучше практики, уж по крайней мере в том, что касается трав так точно.
Занятия у Игната Максимовича всегда проходят одинаково: он сначала долго расписывает план урока, потом левитирует горшок с растением на середину кабинета — поэтому за первые парты во время его уроков лучше не садиться, шею придется крутить так, что через час она уже заболит — и пару минут читает технику безопасности вроде как по памяти, но звучит так монотонно, будто с листа. Горшок не трогать, растение не трогать, его не отвлекать и просто слушать, вопросы все потом. И тут уже не особо-то важно, что они изучают, схема всегда одинаковая.
После демонстрации растения горшок всегда отправляется на преподавательский стол, а он мелом выписывает основные характеристики и отличительные черты слева, а предназначение и побочные действия справа.
Димка, да и многие с ней согласны, конечно, считает, что он мог бы и не приносить то горшки со взрослыми растениями, то рассаду, то семена, ведь от этого толку никакого, их даже потрогать нельзя; и Алёна, быть может, и согласна в глубине души с ней, но все же проекции в сознании намного хуже помогают усвоить информацию, не говоря уже об обычных картинках или плакатах с нарисованными растениями.
— Спорим, что он сам практику завалил, — шепотом говорит Димка, наклоняясь к самому уху, когда Игнат Максимович снова отворачивается к доске и записывает только что озвученные побочные действия. — Ну а что? Все знают, что мужчины в травничестве хуже, мужчины вообще в магии хуже.
— Это сексизм, — так же шепотом отзывается Алёна, списывая с доски и стараясь успеть сразу и за диалогом следить, и за ходом мыслей преподавателя.
— Ну да, — соглашается ее подруга. — Но ты не будешь спорить с тем, что сдай он нормально практический курс, то не запрещал бы нам трогать растения и начинать практиковаться уже здесь до наступления мая и возможности выйти в лес, ничего не отморозив.
Игнат Максимович оборачивается и смотрит на Димку укоризненно. Уже второй раз за одной занятие Алёне хочется залезть под парту от стыда, но Димка только улыбается широко в ответ на укоризненный взгляд и поднимает руки вверх.
— Последний раз, клянусь!
— Мне очень не хочется выгонять тебя с занятия, Дмитрия, — нравоучительным тоном того самого настоящего педагога заявляет он. — Это негативно скажется на твоей успеваемости. Поэтому, будь добра, повтори все то, что я только что сказал.
Алёна взгляд в парту тупит, в голове крутится вечно всех раздражающее «я же предупреждала», но она закусывает щеки с внутренней стороны и даже не смотрит на подругу укоризненно. Хватит с нее уже замечания преподавателя; не хватало еще, чтобы к Алёне снова прицепилась старая кличка с первого курса. (Хорошо все-таки, что первый курс давно позади.)
Она слышит, как Димка набирает полную грудь воздуха, а потом начинает отвечать.
Больше до конца занятия ни одного комментария, даже шуточного, от нее не слышно.
Следующее тоже проходит достаточно спокойно, несмотря на то что в последний момент им снова меняют кабинет, который не был указан ни на стенде при входе в основном корпусе, ни в распечатках с расписанием. Алёна медленно начинает привыкать к этому хаосу, который, кажется, еще продлится несколько дней, если не всю неделю. В их группу пока никто не приходит из преподавателей, организующих тестирование, психологиня тоже никого не присылала, так что первая половина дня проходит относительно расслабленно.