— Я не ухожу из дома, если ты об этом, — оговаривается и пальцы сцепляет в замок, плотнее прижимая ладони к чашке. — Просто… та история с мамой — она сильно на меня давит.
— Я знаю, милая. На меня она тоже давит.
— Вот поэтому я и решила, что нужно двигаться дальше. Нужно наконец-то позволить себе почувствовать боль от предательства и идти вперед, оставив все это в прошлом.
Сначала Марта молчит. Смотрит на нее и ничего не говорит. А потом делает маленький глоток, отставляет чашку на блюдце и коротко кивает. Всего один раз, но и этого достаточно.
Она не говорит, что никто их не предавал. Не пускается в старые истории, о том, как на самом деле ее сестра любила свою дочь. Впервые за все это время она поступает правильно, и Алёна не знает, какими словами ее благодарить за это.
— Поэтому, — продолжает она уже осторожнее, — я буду задерживаться по пятницам в школе. Волкодав согласилась мне помочь с этим.
— Ты же знаешь, что эта женщина никогда не вызывала у меня особенной симпатии.
— Знаю.
— Но все равно хочешь работать именно с ней? Хочешь посвятить ее во все наши семейные проблемы, которые она запишет и положит в твое личное дело в архив школы?
Вопросы действительно звучат здраво, и Алёна задумывается прежде, чем что-то ответить. Соглашаясь рассказать все Волкодав, она совсем не подумала о том, что, по сути, сдает саму себя с потрохами на милость школы. А там и до Совета недалеко.
Пойди что не так — и все ее проблемы станут достоянием общественности.
— Знаешь, теперь мне не кажется это такой уж хорошей идеей, — признается Алёна, опустив взгляд в чашку. Жидкость темная, и чем дольше она в нее смотрит, тем больше хочется смотреть. Ее словно затягивает, и Алёна резко отшатывается, убрав руки от чашки.
— Милая, все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Марта.
— Да… Да, — со второго раза получается увереннее. Алёна руки кладет на стол и ободряюще улыбается.
На какое-то мгновение показалось, что продолжи она и дальше вглядываться в чашку, то ее опять затянет на дно озера.
— А что это? — спрашивает она, указывая пальцем на чай.
— Всего лишь сбор, чтобы привести мозги в порядок.
Алёна кивает, мысленно делает себе пометку на будущее. Как выспится и будет готова, надо будет попробовать вызвать у себя новый транс с помощью этой штуки. Быть может, его даже получится контролировать. Но точно не сейчас; как-нибудь попозже.
Она губы облизывает и возвращается к разговору про маму.
— Я не уверена, что сама справлюсь, вот и решила обратиться за помощью к специалисту.
Марта открывает пачку зефира и ставит ближе к ней, почти подталкивает. Алёна берет зефир в руки и разлепляет два слипшихся. Со вкусом пломбира и тающий во рту. Ее любимый.
Мелочь, но как же приятно, что Марта это помнит.
— Мы могли бы найти другого специалиста, — предлагает тетя. — Не такого сурового, как ваша Волкодав.
— Знаешь, не так-то просто будет найти специалиста, которому я смогу в полной мере обрисовать, что произошло и почему мамы больше здесь нет.
Она не произносит этого вслух, но тетя все и так понимает.
Трудно найти психолога, которому можно открыть целый мир с лешими, домовыми, отварами и полной луной. Да и ни один ковен такое не одобрит; Марту выкинут сразу же, как только узнают. А быть ведьмой без ковена не так-то просто. Нужен внутренний стержень и определенная сила воли. Марта, конечно, сильная, но ее сила обусловлена в том числе нахождением в ковене. После стольких десятилетий потеря соратниц ее просто уничтожит. Превратит в бледную тень самой себя.
И этого Алёна допустить не может.
Она протягивает руку и сжимает покоящуюся на столе ладонь тети.
— Так будет проще и безопаснее. Придется думать о том, что я говорю, и не делать глупостей, но я справлюсь. Ты мне веришь?
— Как я могу тебе не верить?
Они обмениваются теплыми улыбками, и становится легче.
Как будто и не было никаких разногласий, не было дурацкого предложения о домашнем обучении, а пропажа первокурсницы произошла где-то далеко-далеко и никак их не касается.
— Пей чай, а то остынет, — заботливо произносит Марта и утирает проступившую слезу. Носом шмыгает и переводит взгляд обратно на племянницу. — Ты такая взрослая и смелая. Я так тобой горжусь, ты бы знала.
И это самые важные слова, которые она могла сказать.
— Спасибо, — полушепотом отвечает Алёна и прячет улыбку за тонкой стенкой чашки.
3
Димка ждет за воротами школы и довольно машет, улыбаясь так широко, что Алёна забывает о скучном последнем занятии, куче домашней работы и просто заражается от нее хорошим настроением.