— Значит, ты все же не так легко к этому относишься, как пыталась меня убедить? — уточняет Алёна осторожно, на ее лице, пожалуй, слишком заметна вина.
Лета пожимает плечами, но все еще улыбается. И это хороший знак, как и то, что она все еще держит Алёну за руку и лишь пододвигает их ладони чуть дальше по столу, когда официантка приносит две большие чашки дымящегося чая.
— Иногда я делаю вид, что меня что-то не беспокоит, но внутри меня настоящая буря, — признается Лета. — Вроде защитного механизма после той истории с папой. Не подумай, я не виню его: людям бывает непросто принять, что прямо у них под носом находится целый мир из ведьм, духов и всевозможных тварей. Просто… мне хотелось бы от него чуть больше сочувствия и понимания.
Внимание Алёны привлекают многочисленные кольца на руках Леты. Особенно те, что на правой. Их пальцы переплетаются, Лета ласково касается ее кожи, будто играет с ней. И колец так много, но не одно из них не кажется тяжеловесным или холодным. Все дело, думает она, в том, что руки у Леты теплые.
Совсем как июльское солнце, до которого еще так долго.
Совсем как ароматный горячий чай, стоящий рядом с ними.
— Я не избегала тебя, — признается Алёна, подтягивает чашку ближе к себе. — Вернее избегала, но не потому, что ты мне надоела или я передумала с тобой общаться. Все дело в том…
Она делает паузу, тяжело вздыхает, отводя взгляд в сторону. Лета не торопит, и только благодаря этому, наверное, следующие слова даются Алёне чуть легче, чем должны были.
— Так получилось, что мы с Димкой видели тебя у школьных ворот — всю мокрую и с ботинком в руках, и я подумала…
— Что это я виновата в пропаже Агаты, — договаривает Лета, перехватывая ее взгляд. Уголок ее губ чуть приподнимается, она сжимает ладонь Алёны в своей чуть крепче, а затем вдруг целует теплую кожу на тыльной стороне, чем застает ту врасплох. — Я бы тоже на твоем месте так решила.
Они перестают держаться за руки, но Алёна все еще чувствует прикосновение чужих губ, как печать, и переводит взгляд с чужого лица на свою руку и обратно.
Лета тем временем пальцами зачесывает волосы назад и откидывается на спинку стула. Народу в кафе становится все больше, пространство сжимается, но это почти не мешает им разговаривать.
— Я действительно ходила к озерам, — признается Лета. — Решила, что смогу узнать что-нибудь важное, если пойду одна и занырну вглубь. Самонадеянно ли это? Однозначно. Имею ли я отношение к исчезновению Агаты? Нет.
— И что же ты искала?
— Зацепку. Что-то такое, что поможет продвинуться в поисках. Большую часть пропавших находят в первые сорок восемь часов, а потом… — она поджимает губы и многозначительно вскидывает брови. — Знаю, это не мое дело, но я действительно хочу помочь в поисках.
Алёна обхватывает горячую чашку двумя руками, ягодный запах, исходящий от чая, заигрывает с обонянием, но она решает подождать еще немного, пока напиток не остынет хоть немного.
— Извини, что раньше не спросила у тебя, — несколько смущенно произносит она, поднимая взгляд на Лету. — Я знала, что нужно спросить напрямую, а не делать выводы, но все никак не могла собраться и…
— Тебе не за что извиняться. Поверь, на твоем месте любая бы решила, что увидела нечто такое, чего не должна была видеть. Но можешь не беспокоиться, — Лета игриво подмигивает, — убивать тебя я не планирую. Может, лучше женюсь.
Шутка простая, шутка откровенно глупая, но Алёна все равно над ней смеется.
Дышать становится заметно легче; время вообще начинает бежать быстрее после этого разговора. Они пьют чай, народу в кафе становится еще больше, и Лета рассказывает о том, что это было излюбленное место ее мамы, куда они всегда приходили вместе, пока ее не стало.
— А после ее смерти как-то и повода сюда прийти не было, — признается Лета и откусывает от творожного кольца.
— Ты скучаешь по ней?
— Не так часто, как это было раньше. В конце концов, мне было семнадцать, когда она умерла. С тех пор прошло много лет.
Интересно, думает Алёна, сколько лет должно пройти в ее случае, чтобы она перестала испытывать такую жгучую обиду на свою маму. И тут же мысленно поправляется: ее родители могут быть живы. Ее родители определенно точно живы и однажды обязательно вернутся домой.
— Прости, что затронула эту тему, — произносит Алёна несколько запоздало. — Не хотела навевать на тебя грустные воспоминания.
— Все в порядке, — тут же отзывается Лета. — А вот ты выглядишь и правда грустной. Неужели дело в моей истории?
— Я просто вспомнила о своих родителях, и что-то задумалась, — она пожимает плечами и принимается размешивать ложечкой ягоды, лежащие на дне чашки. — Они пропали без вести несколько лет назад, и я вроде как пытаюсь двигаться дальше. Даже согласилась ходить на сессии к Марии Андреевне.