А что если?..
Мысль почти безумная, но она вдруг задумывается о том, что одно озеро показывает прошлое, то в другом, было бы логично, можно увидеть будущее. Может, она начиталась сказок, но идея кажется вполне здравой.
Алёна скидывает рюкзак, бросает его на мерзлую землю и подходит к правому озеру. Ветерок становится как будто холоднее, она вытягивает края рукавов свитера из-под рукавов куртки и прячет в них ладони.
Где-то совсем близко ухает филин, и она бы вспомнила, что это крайне странно для полудня, но Алёна слишком поглощена собственной идеей. Она подходит к кромке воды, присаживается на корточки и делает глубокий вдох.
Ничего не случится, мысленно успокаивает она себя. Она всего лишь заглянет в отражение, даже трогать воду не станет. (Почему-то вспоминаются слова болотника о том, что ведьмам опасно в этом лесу, но она гонит их от себя прочь.) Заглянет и тут же отпрянет, если что-то пойдет не так.
Смелости оказывается достаточно, Алёна наклоняется над водой и сначала ничего не происходит.
Сначала — ничего.
А потом на нее глядит ее же отражение с полностью белыми склерами на месте глаз. Кровь стекает с грязных прядей волос, и отражение тянет ладони к лицу точно так же, как это делает Алёна, напуганная увиденным. Ярко-алая кровь капает с пальцев, и она все продолжает смотреть, разглядывать почти белые волосы у корней, запачканные ниже глиной, кровью и чем-то густым, не в силах отвернуться.
Кто-то касается ее плеча, и Алёна вскрикивает так высоко и визгливо, что сама пугается собственного голоса и резко дергается влево, теряет равновесие. Ладонью касается воды, на бок заваливается — и вода приносит с собой физическую боль, заставляя ее орать и биться в истерике.
Мозг продолжает бить тревогу, когда темная фигура в плаще протягивает к ней совершенно человеческие руки, вытаскивает из воды, не позволяя погрузиться глубже. С фигуры падает капюшон, вода перестает причинять боль, и Алёна вполне отчетливо видит перед собой мужское лицо. Серьезный, прямой взгляд почти черных глаз, морщины, но не такие глубокие, как у стариков. Мужчине не больше пятидесяти. Может, даже меньше. Он оттягивает ее от воды, спешно стягивает с нее куртку и бросает на тропинку.
— И зачем ты туда полезла?
Голос у него суровый, но Алёна делает шаг назад и запоздало понимает, что боль совсем ушла.
— Вы меня напугали.
— Тебя напугало озеро, а не я, — поправляет мужчина и указывает на ее рукава. — Их лучше закатать, чтобы руки не кололо.
Она не знает, почему слушает его, лишь замечает, что он не ругает ее, не смотрит как на последнюю дуру (а она и правда дура, кто еще полезет к озёрам, когда вокруг нет ни души) и скорее выглядит сурово, чем является таковым.
— Я хотела проверить одну теорию, — объясняет она, закатывая рукава так, чтобы влажные края не касались кожи. — Но, по-моему, она оказалась совершенно дурацкой.
— Узнаю упрямство Даны, — произносит мужчина и протягивает ей руку для рукопожатия. — Приятно познакомиться.
Алёна старается пожать руку как можно крепче, но тут же мысленно ругает себя за это. Они знакомы всего ничего, а ей уже почему-то хочется произвести на него впечатление. Дурацкий порыв, надо от него избавиться.
— Была бы она менее упрямой, может, мне и не пришлось бы просить у вас помощи.
Он давит короткий смешок, но улыбка совершенно не трогает его губы. Более того — ощущение, словно он улыбается одними глазами.
— Марта говорила, что вы похожи, но я ожидал скорее внешнее сходство, — признается Владыка.
— Когда вы говорили? Хотя, — тут же отмахивается Алёна, — это неважно. Главное, что мне нужна ваша помощь, и вы согласились.
— И переходишь сразу к делу совсем как Тарас, — продолжает он себе под нос, будто говорит сам с собой и делает какие-то заметки.
— Вы знали моего отца?
— Не лично. У нас с ним несколько разные интересы, чтобы работать вместе. Но твоя мама много о нем рассказывала. Если это, конечно, так можно назвать.
Он смотрит ей прямо в глаза, и от этого взгляда Алёна едва удерживается, чтобы не поежиться. Ей абсолютно точно не нравится, как это звучит. На мгновение она даже задумывается о том, что стоящий перед ней может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает, а потом он спрашивает:
— Марта дала тебе отвар, который я просил ее приготовить?
Алёна тупо кивает и наблюдает за ним, как он складывает руки за спиной и принимается расхаживать по тропинке, разделяющей озёра.
— Хорошо, — одобряет Владыка. — Так будет проще.