— И откуда же ты взял такую ерунду, Алёша?
Даже Димка перестает переговариваться с сидящими в одном ряду с ними ребятами и внимательно наблюдает за разворачивающимся диалогом. В кабинете становится так тихо, что, если прислушаться, можно услышать, как остальные дышат.
— Слышал, как выпускной курс обсуждал, — отвечает Лёша, явно не чувствуя себя пристыженным. — Так это правда? Предсостав больше не может гарантировать нашу безопасность?
Игнат Максимович тяжело вздыхает, обводит взглядом всех собравшихся и звучит далеко не так добродушно, как обычно, когда заговаривает:
— Ребята, мне очень хочется вас успокоить и заверить, что все под контролем, но правда в том, что мы не знаем, что происходит на самом деле. Может, это чья-то глупая шутка, тогда шутник будет наказан и ничего страшного не случится. Но если пропадет еще кто-то из учениц, то, боюсь, Карине Павловне придется прибегать к протоколам, которые не использовались столетиями.
— Значит, — это внезапно оказывается Димка, — вы думаете, что парням ничего не грозит?
— А этого я не говорил, Дмитрия, — осаживает ее преподаватель, но по классу все равно пробегает ропот. — Ребята, ребята! — взывает он к ним. — Прошу, не стоит наводить панику! Давайте вернемся к занятиям, я как раз…
Он замолкает, оглядывается, и бьет себя в лоб.
— Забыл, — тихо говорит Игнат Максимович. — Забыл растение.
— Игнат Максимыч! — громко произносит Алёна, переводя взгляд с подруги на преподавателя. — Давайте я схожу.
Он сразу приободряется, когда Алёна поднимается из-за стола и направляется к нему, стоящему у кафедры.
— Горшок стоит в преподавательской, на маленьком столике, — поясняет он. — Там точно кто-нибудь сейчас есть, так что ключ тебе не понадобится. Только очень тебя прошу, Алёна, не трогай никакие части растения. Лучше возьми перчатки.
— Я могу отлевитировать его сюда, — предлагает она осторожно.
— Да-да, — поспешно кивает Игнат Максимович. — Отличная идея. Иди же скорее, мы пока начнем разбираться с темой.
Он прикрикивает на группу — хотя в его случает это слишком громко сказано, — и в кабинете становится значительно тише, когда Алёна выходит, тихо закрыв за собой дверь. У Лёши всегда были проблемы с тем, чтобы вовремя закрыть рот. Неудивительно, что и в этот раз именно он заговорил о том, что беспокоит многих. Но все мысли о случившемся разговоре в кабинете куда-то испаряются, когда она проходит мимо одного из соседних кабинетов и непроизвольно заглядывает, натыкаясь на Лету, сидящую у окна.
Лета тоже замечает ее, поднимает руку над конспектом в знак приветствия, чуть улыбается. И Алёна буквально сбегает, ускоряя шаг. Не стоит тормозить. Она ведь знала, что у Леты занятия где-то совсем рядом. И как теперь им не столкнуться во время перерыва?
Тупица, тупица, тупица.
Лета поймет, что она ее избегает, и… И что? Она ведь правда ее избегает. Снова. Не выходит на прямой разговор, а предпочитает копошиться в навязчивых мыслях и суждениях.
Дверь в преподавательскую отказывается приоткрыта, оттуда доносятся женские голоса, и Алёна не прислушивается к сути разговора. Вместо этого решительно и достаточно громко стучит.
— Входите, — раздается голос директрисы.
— Здравствуйте, — неловко произносит Алёна, заглядывая. — Игнат Максимович просил забрать растение.
Миловидная женщина с первыми седеющими прядями в хитро уложенной прическе улыбается и единственная из шести преподавательниц, собравшихся в кабинете, выглядит нисколько не обремененной ее приходом.
— Проходи-проходи, милая, — произносит она и отходит в сторону маленького столика, на котором расставлены горшки разных размеров.
Алёна недолго мнется в дверях, давит извиняющуюся улыбку и проскальзывает мимо директрисы, сурово сверлящей ее взглядом.
— Только он не сказал, что именно забрать, — полушепотом признается Алёна, обращаясь к женщине, чьего имени она не знает.
— Так, давай-ка посмотрим, — деловито отвечает та. — Какой курс?
— Четвертый.
— А, клещевина, — тут же отвечает женщина, прищелкнув пальцами. Один из горшков поднимается в воздух, плавно подплывая к ним. — Знаешь, как с ней обращаться?
— Да, спасибо.
Перехватить налету предмет у более опытной ведьмы оказывается не так просто, но миловидная женщина убирает руку лишь тогда, когда Алёне полностью удается захватить горшок в воздухе.
— Спасибо вам большое.
— Ой, пустяки, голубушка!
Все преподавательницы определенно точно смотрят на нее, но Алёна старается не извиняться хотя бы вслух. Проходит как можно скорее к двери, горшок мягко плывет по воздуху чуть впереди нее, и она испытывает неподдельное облегчение, когда оказывается в коридоре.