— Не вижу ничего ужасного в том, что девушки займутся поисками пропавших.
— Нинель, но разве разумно доверять такое школьницам? — тихо и как можно мягче спрашивает молоденькая ведьма, крутя кольца на пальцах. — Наша задача оберегать их до получения квалификации, а не создавать ситуации, в которых они могут пострадать.
— Они сами создали такую ситуацию, когда проникли в кабинет, — нравоучительно заявляет старуха Каракыз. — Я думаю, что Нинель права. Пускай ищут, вряд ли они найдут что-то быстрее, чем специально обученные ведьмы с десятками лет опыта за плечами.
— А я все-таки против, — настаивает молодая ведьма.
— А ты что скажешь, Пшемисл? — спрашивает Индира, повернувшись к ведьмару, успевшему вернуться к камину. — Поддержишь Вияну и ее стремление защитить этих нарушительниц?
Почему-то у Алёны такое нехорошее предчувствие, когда он засовывает руки в карманы пальто. Как будто он бы своими руками утопил их в озёрах, если бы решение принимал исключительно он сам.
— Девушки нарушили субординацию, но при этом показали свои познания в травах. Цветок папоротника, я прав?
Димка кивает, и Алёна задается вопросом, почему сухая трава, которую та использовала, совсем была не похожа на цветы. Или это название такое? Впрочем, спросить об этом подругу можно будет и после.
— Ведьмовское сообщество высоко ценит знания и сестринство, — продолжает Пшемисл, но обращается как будто к одной Индире. — По мне, так пусть занимаются поисками, если хотят. Но в свободное от общественных работ и занятий время. Если же пострадает учеба, то тогда придется говорить несколько иначе.
Он опять улыбается, и Алёна непроизвольно отводит взгляд. Не нравится он ей; и ощущение неприязни настолько стойкое, что нужно быть идиоткой, чтобы его игнорировать.
— Можете не сомневаться, что учеба никак не пострадает, — обещает Лета. — Я возьму девочек под свою ответственность.
— А у тебя отличные лидерские качества, — замечает Каракыз. — Будет жаль, если придется лишить тебя квалификации. Такие ведьмы нужны нашему сестринству.
— Нашему сестринству, — с нажимом произносит Индира, — нужны в первую очередь те, кто не прыгает выше головы, знает свое место и умеет подчиняться правилам.
И с этим никто не спорит.
Карина Павловна выглядит раздавленной, пускай и старается держать лицо, когда члены Высшего Совета собираются уходить. Председательница отводит Димку и Алёну в сторону, чтобы заговорить их на молчание, а Лета о чем-то тихо переговаривается с молодой ведьмой. Интересно, о чем именно они говорят, но Алёна не умеет читать по губам.
Руки у Индиры холодные, но сухие. Да и прикосновения не то чтобы неприятные. Она берет правую ладонь Алёны и левую ладонь Димки в свои и сосредоточенно шепчет слова заговора. Алёна вдруг ощущает себя такой уставшей, что хочется присесть или прилечь. Бессонная ночь — и та ощущается легче, чем последствие заговора. Может, все дело в силе, которой наделена эта могущественная ведьма, но с последним словом заговора обрушивается такая тяжесть на спину, что зря Алёна посчитала слова о наказании не такими важными.
— Всякий раз, как вы попытаетесь заговорить об услышанном здесь, ваши языки будут неметь, а горло саднить как при сильной ангине, — поясняет Индира, отпуская их руки. — Если попытаетесь написать, то руки схватит судорогой. Не пытайтесь обойти заговор, все равно у вас ничего не получится.
Она не издевается, не ехидничает. И обращается с ними совершенно иначе, чем с Кариной Павловной. У Алёны в голове не укладывается, как она может звучать так спокойно и разъяснять им детали наказания.
— Вопросы?
Алёна отрицательно мотает головой.
— Как вы стали председательницей Высшего Совета? — спрашивает Димка, и на лице Индиры появляется улыбка.
— Это не тот вопрос, который я ожидала услышать.
Молчи, молчи, молчи, думает Алёна.
Почему только ее подруга так любит ходить по лезвию ножа? Вдруг это еще больше разозлит и без того недовольную школой Индиру?
Но та откидывает копну рыжих волос за плечо и выглядит вполне довольной собой, когда продолжает говорить:
— Я занимаю этот пост уже восемьдесят три года, и ты первая, кто задает мне подобный вопрос. Но в этом нет никакого секрета: я много училась, особенно после школы. Изучала все возможные грани собственных способностей и придирчиво выискивала слабые места в системе образования ведьм. И объездила почти все школы в стране, разумеется.
Димка не находится что ответить. Но выражение ее лица — открытое, благоговейное и восхищенное говорит само за себя. Интересно, это она так пытается подмазаться к председательнице Высшего или что?