Спираль
- Папа, папа! - крик Дэниэла прорезал ночную тишину, разбудив меня. Я вскочил с кровати и бегом направился в комнату сына. Со смерти его матери прошло уже почти четыре года. За это время мой мальчик основательно вырос, от того самого крикливого человечка, каким я принес его из больницы, не осталось и следа. Дэниэл рос смышленым мальчуганом, гиперактивным, как большинство детей, он радовал меня своими достижениями, особенно когда в три года научился читать. Он остался единственным лучиком света в моей жизни, и я сильно переживал за него. - Дэниэл! - слегка запыхавшись, я ворвался в его комнату. - Что случилось? - Папа! Почитай мне, пожалуйста! Я не могу заснуть! - малыш успокоил меня, он любил, когда я читал ему на ночь. - Хорошо, медвежонок, что ты сегодня хочешь услышать на ночь? - я поцеловал сына в лоб и подошел к полке с книгами. - Хочу книжку о зверюшках! - улыбнулся он в ответ. - Хорошо, о зверюшках - значит о зверюшках, - я взял с полки книгу Шарля Перро «Кот в сапогах», сел на краешек кровати Дэниэла и начал читать. Минут через тридцать я, оторвав взгляд от книги, заметил, что сынишка мой уже дрыхнет без задних ног, мило посапывая. Несмотря на то, что я хотел вырастить из него настоящего мужчину, я не мог не умиляться, глядя на него. Он многое во внешности унаследовал от матери: глаза, изумрудно-зеленые, которые могли показаться неестественными, ее волосы, темно-пшеничные, мягкие и послушные, и ее улыбка. Каждый день он был маленьким напоминанием о ней - и мое сердце сжималось в тоске по былым временам, когда мы с Оливией были еще вдвоем. Тогда мне хотелось вернуться туда, как-то повлиять на события, чтобы она осталась в живых. Но потом я понимал, что не могу бросить своего сына, ее сына, рождение которого мы так ждали вдвоем. Я аккуратно поправил ему одеяло и на цыпочках покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Выйдя в коридор, я направился в прихожую, где висело большое зеркало. Настало время поговорить по душам с братом. *** - Ее нигде нет! - громыхал в моей голове негодующий голос Макса, сопровождающийся чем-то, похожим на рыдания. - Так несправедливо! Я старался не обращать внимания на него, но каждая его фраза отзывалась болью. - Зачем ты вообще ее убил? - снова задал я брату этот вопрос, не надеясь услышать ответ, впрочем, как и всегда, когда мне было это важно. - Ааа... Ну где же она? - он снова проигнорировал меня. - Отвечай! - я сам уже был готов перейти на крик. - Зачем тебе это надо было? А его голос все метался и метался по моему сознанию, и всю дорогу от того злополучного моста до своего дома я пытался заткнуть его, но у меня не получалось, Макс все никак не унимался. *** - Зачем ты так поступаешь со мной и с теми, кто мне дорог? - задав вопрос, я прикоснулся к холодному стеклу. Мне ответила тишина. Макс, как всегда, был избирателен в разговорах. - Макс! Ответь! - я слегка ударил кулаком по отражению, зеркало задрожало, но не разбилось. - Зачем ты их всех убиваешь? И снова молчание. Я закрыл глаза и прислонился лбом к стеклу, в бессмысленном гневе еще раз ударив кулаком по нему. В моей памяти возникли образы людей, чьи смерти мне пришлось пережить за мою не такую уж и длинную жизнь. Школьные друзья, погребенные под обломками бетонной плиты, забавная девчушка Хелен, прыгнувшая с пешеходного моста, сосед по комнате в общежитии, упавший с лестницы в одном из корпусов и сломавший себе шею, родители, разбившиеся в автокатастрофе совсем перед моим выпуском из колледжа. Я не был уверен, что все они погибли от руки Макса, но иного объяснения у меня не было, слишком уж эмоционально он себя вел после всех тех происшествий. Образы сменяли друг друга перед моими глазами, и вот я уже вижу Оливию в тот день, когда она мне сообщила, что у нас будут близнецы. Какая же она радостная была тогда! И тут же передо мной возникла другая картина: Оливия лежит на кровати в палате реанимации, бледная, холодная, опутанная различными трубками. Я выпрямился, открыл глаза и снова воззвал к брату: - Ма-акс! Где тебя носит, сукин ты сын? Ответа, как и ожидалось, не последовало. Досадно вздохнув, я отправился спать. *** - Папа! Папа! - я открыл глаза и уставился в потолок, не понимая, приснилось ли мне это, или действительно мой сын меня зовет. - Папа! - снова услышал я, и мои сомнения развеялись. Я встал с постели и направился в комнату Дэниэла. Открыв дверь, я увидел, что он сидит на кровати, сжимая руками одеяло и плачет. - Что случилось, медвежонок? - обняв его, спросил я. - Мне страшно, папа, - ответил мальчик. - Тихо, не плачь, это был всего лишь сон, - успокаивал я сына. - Не бойся, сны не превращаются в реальность. - Но, папа, мне не снился страшный сон! - Дэниэл слегка отстранился от меня и посмотрел мне в глаза.