Оба гостя быстро распрощались с хозяевами дома и сгинули в темноте зимнего вечера. Сгинули — так показалось Кире, которая, стоя у окна в холле, наблюдала, как жёлтые машинные огни постепенно пропадают на дороге.
Вышедший во двор проводить их, Тим закрыл за собой дверь и остановился рядом. Здесь, в полутьме, образованной шторами, которыми Кира прикрылась от яркого света в холле, он тоже взглянул в окно и спросил:
— Ты спросила его, долго ли это будет продолжаться — изучение духа. Думала, он избавит тебя от способности предсказывать до того, как я поведу тебя к этим двоим?
— Да. Хотелось поменьше загружать всех…
Она не договорила. Вздохнула.
— Наплюй, — посоветовал он в своей обычной манере. — Прими как логику жизни. Ну, попала ты ко мне. Ну, приходится заниматься твоими проблемами.
Она испуганно подняла на него глаза. Он понял!.. Понял, что имеется в виду под «загружать всех», договорил про себя: «своей персоной».
— О хлопотах, связанных с твоей проблемой, буду думать я. — Он снова взглянул в её глаза — в стекле. — А ты думай о помощи мне в хозяйстве. Ты сегодня посидела у телефона. Я доволен. Пока мотаюсь фиг знает где, ты приняла столько звонков! А ведь могло пройти мимо меня. И этого зверёныша взяла. Иначе бы Надежда мне всю плешь проела, что приезжает, а меня всё нет. Кстати, где он?
— Ой…
Кира поспешно побежала к себе, на второй этаж, ворвалась в комнату и склонилась над корзиной, в которой принесла котёнка, да так и оставила в ней спать… Нагнулась над корзиной: пушистый клубочек всё ещё спал. Кажется, маленькие любят поспать подольше. Это хорошо. Но сидеть в одиночестве Кира не собиралась. Снова прихватив кошачье хозяйство в корзине, она спустилась в холл. Села в кресло, усадив малыша на колени, и стала гладить котёнка, ожидая, пока он проснётся. Предполагалось, что малыш должен не только проснуться, поиграть, сделать свои дела, но и заснуть на всю ночь.
Вовремя. Тётя Соня как раз вышла, чтобы сообщить, что на кухне все дела закончены и что она идёт смотреть телевизор. При виде спящего котёнка она расплылась в умильной улыбке и растеклась ласковым говорком, воркуя над ним. На её необычно изменившийся голос выглянул откуда-то и Леонтий. Присоединился к старушке и принялся выдавать идеи одну за другой:
— Надо бы научить его на хорьков охотиться!
— Зачем? — изумилась тётя Соня.
— А вот летом курей заведём — будет охранять!
— Каких курей! — возмутилась старушка. — Леонтий, что ты говоришь?! Тим! Ты хочешь кур заводить?
— Нет, не хочу, — невозмутимо откликнулся хозяин дома. — Но если Леонтий заведёт и будет сам их выращивать — возражать не буду.
— Тады и жрать буду сам, — обиженно заключил Леонтий. — Тим, может, собаку какую-нибудь ещё заведём, а? В хозяйстве пригодится. И, это… Э, как назвали кота?
— Окстись — какой это кот?! — снова обиделась старушка. — Котик это и очень маленький. Малышок совсем.
— Видел я у Надежды, какие они потом будут маленькими… — туманно сказал Леонтий. — Звери, а не коты. Ну так как? Как бум звать энтого зверя?
— Хозяин, наверное, должен… — запнулась Кира, оглядываясь на Тима.
Тот поднял руки в отстраняющем жесте. Покачал ладонями.
— Не-не… Кто принял зверя, тот и называет.
Кира с сомнением посмотрела на крепко спящего котёнка. Был он толстым, мягким и тяжёлым уже сейчас. И вдруг чуть не прыснула вслух.
— Чего такое? — улыбаясь, спросил Леонтий.
— Вспомнила, как он шёл за мной. Тим, можно, он будет Шустик?
— А ничего так, — удивлённо сказал Леонтий. — Это, что ли, шустрый, да?
— Быть посему, — сказал Тим, усмехаясь. — Шустик, так Шустик.
Будто принимая имя, котёнок открыл глаза и сонно пискнул. Тётя Соня засмеялась и, погладив его, ушла к себе. Леонтий пытался играть с котёнком, но тот ещё был слишком сонный. Так что вскоре Леонтий присоединился к старушке у телевизора.
— Что мы делаем завтра? — спросил Кира, наблюдая, как Шустик обследует холл, обходя в основном кресла.
— Едем в город, ближе к обеду, — отозвался Тим. — Не бойся. Глаза мы тебе закроем на всю дорогу. Просто перетянем бинтами, а потом наденем очки. Поговорим с теми двумя, а потом — домой.
— И всё равно жаль, что Игорь не успеет до нашей поездки.
— Трусиха, да?
— Времени на это жалко.
— Кира… Ты не поцеловала меня.
Сначала она снова не поняла, о чём он. Потом машинально взглянула на обручальное кольцо. Тим скривился, уже ухмыляясь.