Я следовал за месяцем в небе. Надеясь на лучшее, я бежал вдоль закоулка, прислушивался к отдаленным звукам и размышлял о вещице в широком кармане штанины.
Андрей был прав, когда говорил, что бутылка с черным пламенем может стать полезной. В результате пламя спасло нас от собак-убийц и послужило отвлекающим маневром, благодаря которому нам удалось сбежать. Интересно, остался ли огонь еще?
Первая часть плана была успешно выполнена, оставалось всего лишь незаметно пробраться к причалу. В моем распоряжении оставалась всего минута, после чего прятаться в тени станет сложнее. На поиски отправят лучших из лучших, а они не подведут - отыщут в два счета, и здравствуй, колония для несовершеннолетних... Стараясь отогнать мрачные мысли, я бежал. Но...
Мои ноги обмякли. Крик застыл в горле. Нет, проход пересекал не человек в форме, не Найджилус Грэттхи, не стая проворных озлобленных собак. Все было гораздо хуже, страшнее, во много раз ужаснее!
Мисс Сивилла с наслаждением смотрела в мои испуганные глаза. Она выглядела как сумасшедшая, потерявшая рассудок женщина. Ее зрачки горели безумием, грудь быстро поднималась от частых вздохов, будто она только что пробежала кросс. Через мгновение ее прекрасное мраморное лицо озарила улыбка.
Наша бывшая няня даже в пижаме была невероятно красива. На мгновение я забыл обо всем, что она сотворила, обо всем, во что она нас втянула, и все ее грехи. Но потом мой внутренний голос скомандовал: бежать! Уносить ноги от бесконечных иллюзий, способных утопить, похоронить под землей, спутать настоящее и реальность...
Сивилла торжествующе простерла ко мне руки, но я ринулся обратно во тьму.
- Уильям, подожди! - взмолилась женщина. Отчего-то я послушался и обернулся, хотя думал при этом, что поседею от страха. Какой толк в бегстве, если она в два счета может сдвинуть стены, раздавив меня? Я оказался в ловушке. Ситуация была безвыходной.
Няня раскрыла ладони, как бы показывая, что она безоружна. Только вот беззащитной она не была. Она невероятно умна. И у нее два зеркала души.
- Мне плохо, - прошептала няня. Отчего-то мне почудилось, что ее голова сейчас лопнет, и из нее во все стороны посыплются конфеты и конфетти.
- Я...
Что тут можно сказать? Последнее слово обвиняемого перед казнью?
- Что? - вконец озадаченный ее словами, промямлил я.
Лицо Сивиллы вновь озарилось удовольствием и предвкушением моих мучений. Но в следующую секунду в глаза ударил ослепительно яркий свет полицейской машины. Затем послышался неожиданный треск дерева, чей-то вскрик и падение чего-то большого в груду мусора. В следующее мгновения я машинально плелся за кем-то, кто крепкой хваткой вцепился в мою руку. Майя! Я мысленно поблагодарил подругу за спасение, и мы побежали.
Я очень надеялся, что полицейские тут же схватят Сивиллу, приняв ее за подозреваемую. Но реальность изменилась быстрее, прежде чем мы успели сказать слово «мама». Стены в проулке неестественно вытянулись вдоль, от чего я и Майя оказались где-то в центре между выходами. Только с одной стороны ждало спасение, а с другой - огромное, железное, высотой в двадцать футов чертово колесо.
Оно угрожающе надвигалось на нас, скрипя и треща проржавевшими составными частями. Теперь я видел, точнее, ощущал каждую деталь. Правда, их на самом деле не существовало, потому что они были всего лишь больной фантазией неуравновешенной няни. И все-таки колесо могло нас убить. Оно сминало на своем пути мусорные баки, превращая их в искореженный металл, с треском и искрами сбивало с домов прогнившие балконы. Чертово колесо оставляло позади себя хаос.
Подруга настойчиво схватила меня за руку и призвала бежать быстрее. Мы неслись, как сумасшедшие. Силы покидали тело, в боку нестерпимо кололо. Но вскоре девочка резко потянула меня вправо и распахнула настежь черный ход. Мы с грохотом плюхнулись на пол. Через мгновение дверь мимо нас, с треском сшибив дверь, промчалось колесо обозрения.
- Давай спрячемся, Уильям. Пока лучше не выходить, - тихо прошептала Майя, поднимаясь на ноги. - Будет лучше, если обождать. Тогда Сивилла утихомирится и даст нам уйти.