Вот это чувство несправедливости, оно убивает. И в какой-то момент понимаешь, что это — не просто эффектная метафора. Это, действительно, так. Смысл жизнь, все краски, радость: всё утрачивается. Уже ничего не важно. Сама жизнь уже не ценна, потому что кажется, что потеряно всё. И не действуют никакие уговоры, мол, погляди: у тебя же остались твои родные, твой кот (собака/попугайчик/хомячок/хорёк: у каждого свой вариант), твой дом, твои увлечения, твоя работа, твои любимые места в городе, твоя вера, твои увлечения… Ты умом понимаешь, что всё это так, но вот душа активно сопротивляется. Она словно бы кричит в боли и отчаяние: «То, что у меня отнято, было создано мной, и это было частью меня, и теперь от меня это оторвали, как от матери — ребёнка!». У тебя есть другие книги и другие, в конце концов, увлечения. Но, когда всё внутри тебя накалено, ничего не действует, как обезболивающее.
И при этом тебя же ещё и польют грязью, расскажут об идеях, витающих в воздухе, о научных открытиях, сделанных одновременно, об одной волне, на которую к тебе залез плагиатор, об одной Музе, к которой вы оба ходите, и бла-бла-бла. А кто-то заявит, что ты просто завидуешь коллеге, потому что у него получилось раскрыть идею, а у тебя — нет, или, что у него лучше это получилось. Тебе кинут ссылки на статьи о плагиате на «Википедию», расскажут о заимствованиях в творчестве, об эпигонстве, подражательствах и так далее. А кто-то расскажет о подобных случаях в других сферах искусства. Тебе расскажут о том, что Мэрилин Монро все подражают, одеваются под неё, красятся, так же, как и она. Но ты-то — не Мэрилин Монро. Если кто-то под неё нарядится, все сразу поймут, что к чему. А не факт, что в твоём случае будет так же. Ещё недобросовестному коллеге, — как в моём случае, — будут петь дифирамбы.
Потом ты в какой-то момент поймёшь, что нужно отпустить обиду… И это не получится. И все начнут тебя чмырить с новой силой, начнут обвинять «во грехе гордыни». Ставить тебе диагнозы типа «мании величия». А тебе…тебе просто больно. Вот и всё. Разум затуманен болью. Глаза застилают слёзы. И ты не видишь ничего. И не чувствуешь ничего, кроме этой боли. И все, — так как тема достаточно щепетильная и даже опасная, — будут обвинять во всех грехах, поднимут на смех, опозорят…
Это ужасно. Врагу не пожелаю через это всё проходить. Самое плохое, что я не была к этому готова. Я — средний сетевой автор. Совершенно неизвестная. У меня всего одна публикация на бумаге, и то за деньги. Не считаю себя талантищем. Я не хуже, и не лучше других.
Если вы проходите через подобное, хочу сказать, что, наверное, я бы смогла представить, каково вам, потому что была в такой ситуации. Но ведь у каждого своя история, своя боль. Вы уникальны. Ваши книги уникальны. Ваш авторский стиль, он один такой. Это — как узоры на пальцах. Ни один другой человек не сможет повторить то же. И поэтому, если только постараюсь, я, наверное, смогла бы примерно представить, каково вам сейчас.
Это случилось, да. Вам кажется, что жизнь сломана только потому, что какому-то человеку захотелось присвоить себе ваш труд. И нет никакой справедливости. Вы ничего не можете доказать, и не находите понимания среди своих же. А люди, далёкие от этой сферы, — скажем, друзья или родные, — могут ненароком заметить, что обижаться и не прощать — это грех. Я тоже прошла через это.