— Не до этого сейчас, — буркнул едва слышно.
Кого обманывал? На самом деле не та.
С Иданфирсом прикинули: до начала военных действий минимум год. Дарий еще не покорил Фракию, а начинать кампанию в зиму — безумие. Сейчас, сделали, что могли.
С легким отрядом Саур летел в Голунь. Осаду третьей жены придется начинать заново.
Уже выехали на подступы к переправе, когда открылась травля в заснеженной пойме. Глаза на лоб полезли: охота шла на его собственную жену. Отборный мат не отразил сотой доли потрясения. На роду видать написано, её спасать. Срочно искали спуск. Указания не требовались, его ватага понимала задачу с полу взгляда.
А эти козлы ещё и лёд провалили! Вот же недоумки, творить такое почти весной на подтаявшем льду. Как же вытащить её живой из ловушки.
Стража рубила ивняк и мостила гать, к растущей во все стороны полынье на середине реки.
— Готовь костер и шалаш! — крикнул он сотнику, выхватывая охапку веток у стоящего рядом воина. — Отправь погоню, и живо в Голунь за сухим.
По-пластунски дополз до края, когда она уже подозрительно долго не показывалась над водой. Похоже, придётся нырять…
И тут он увидел плавающий конец верёвки. Палкой подтянул к себе и стал наматывать на локоть, отползая в сторону берега. Вытащил Айрис, не подававшую признаков жизни.
На еще крепком по утрам морозце мокрая одежда покрылась ледяной коркой. Забросив ее на плечо, как куль, Саур по веткам бежал к почти готовому шалашу с костром внутри, в какой-то миг ощутил будто судорогу. Избавлялся от испорченной меховой жилетки прямо по пути.
У огня пекло. Где снял, где срезал остатки вещей и принялся энергично растирать молодое упругое тело. Айрис глухо вскрикнула. Звук музыкой отозвался в голове, побудив действовать еще энергичнее.
Жизнь по капельке возвращалась к ней. Очнулась, когда массировал ступни. Глаза их встретились. Два алых пятна расцвели на бледных щеках.
— Сейчас подвезут сухое, — хрипло сказал он, снимая сырую рубаху, — я согрею. — И лег под бурку.
Мир перевернулся. Терпкий вкус у грани смерти отсеял наносное. Двойная спираль страсти смела слабый испуг с её стороны, а показная покорность переросла в удивление и пылкий ответ. Вместе вошли в звездопад.
Саур имел женщин, когда хотел и сколько влезет, но то, что происходило в наспех сооруженном шалаше, на колючей шерстяной попоне с выпиравшими сучьями, не вязалось со всем предыдущим опытом.
Ну, что ещё он может не знать в этой битве полов? А вот ведь нарвался.
Сердце молотом разбивало грудь, она сладко постанывала, уткнувшись в его плечо. Костёр почти потух и уже ласково грел. Любовная буря рассеивалась в кончики пальцев.
«Это потому, что пришлось так долго добиваться», — убеждал он себя, а наслаждение разливалось по каждой клеточке тела.
Судьба не ведает препятствий. Обыденные вещи — сухая одежда, поездка в Голунь — приобрели новый оттенок и смысл.
Досадой её советчиц при виде полной гармонии супругов пренебрегли. Заперлись в коконе собственного счастья, оставив все проблемы на потом.
А мир по-прежнему летел в бездну.
— Проверь посты на крепостной стене, — бросила Салма дочери.
Не понравилось мечтательное выражение Деяниры при виде влюблённой парочки. С этого дня ежедневный обход главной линии обороны перешёл к той.
Пробуждение
Пробуждение
Алька совсем извелась в ожидании врача. Так надеялась, что Оля очнется сама. Вот откуда им знать, что уже можно отключать аппараты жизнеобеспечения. Макс приводил рациональные доводы, но она их не принимала.
— Попроси отложить на завтра. Вдруг придет в себя. Мы близнецы. Я чувствую, она жива, — с глазами побитой собаки умоляла она зятя.
Макс не сомневался в компетенции персонала.
Доктор стремительно зашел в палату и приступил к делу. Знал, что лучше не тянуть. Отточенным движением отключил аппарат, его помощница вынимала трубки.
По телу Оли пробежала судорога, глубокий выдох и пальцы вцепились в постель. Такого не ждал никто. Больную била дрожь, она хватала ртом воздух. Картина не для слабых нервов. Словно тонет и пытается выплыть. Первым среагировал врач: