— Он попытался ещё раз, — продолжил Снейп, недовольно зыркнув на сестру.
Фиона тихонько прыснула в ладошку — уж очень смешно выглядел сейчас муж.
Вопросов на этот раз не последовало и Северусу пришлось рассказывать без уговоров. Он и сам горел желанием пообщаться на эту тему с сестрой.
— В следующем письме он извинился за свою оплошность и заговорил о должности профессора зелий, полагая, что это место поможет мне набраться опыта, а также даст возможность заниматься наукой в свободное от уроков время. Также Дамблдор намекнул, что Слагхорн в скором времени собирается оставить преподавание, и я мог бы претендовать на должность декана…
— Я совсем перестала понимать директора, — вздохнула Рина, почему-то сильно разволновавшись. — Не могу понять, на что он рассчитывает, но опасаюсь, что нам это грозит неприятностями…
— Ничего не знаю и знать не хочу, — отрезал Северус. — Я отказался ещё раз и, надеюсь, что он не будет настойчив. Пусть его любимые грифы варят ему зелья и учат таких же остолопов, а мне достаточно моей лаборатории!
Сев, явно раздражённый ещё больше, чем в начале разговора, стремительно поднялся и покинул гостиную, судя по всему, отправившись к своим любимым зельям. Рина малодушно порадовалась, что благодаря директору брат, кажется, забыл о её выходке.
— Пошли, что ли, поедим? — улыбнулась она Фионе. — Думаю, и ты, и мой племянник не откажетесь поужинать. Уверена, вы проголодались больше, чем я.
***
Люпин, давший обет о не причинении вреда, как-то легко влился в их коллектив. Сначала он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но постепенно освоился, перестав смотреть на Снейпа виноватыми глазами, и уже через некоторое время оборотень отъедался на домашних разносолах, которые готовила Фиона.
Во время обеда, на котором обычно присутствовали все — и владельцы салона, и их подчинённые, каждая женщина, оказавшаяся сидящей возле Ремуса, старалась подложить на тарелку оборотня кусочек повкуснее. Особенно старалась мадемуазель Франсуаза, которая, как надеялась Северина, относилась к Люпину, как к сыну.
Северус только хмыкал, глядя на это, а потом шипел и плевался, когда подходило время готовить оборотню антиликантропное. Тот, в виде ответной услуги и в благодарность, снабжал зельевара то вырванным клоком шерсти, то слюной или слезами.
Ремус обычно сопровождал Рину или Фиону, отправляющихся по делам, если же они оставались дома, то он ошивался у входа в салон, зорко посматривая по сторонам, готовый в любой момент поднять тревогу, если вдруг Пожиратели решат наведаться на Диагон-Аллею или, что ещё хуже, в «Афродиту».
Но те, хвала Мерлину, не появлялись, и Северина прекрасно понимала почему — «Афродита» пользовалась популярностью именно у чистокровных ведьм, чьи мужья, как подозревала Рина, скрывались под белыми масками, наводя ужас и сея панику.
Вряд ли бы они решились пугать собственных жён. Рина даже боялась представить, что ожидало бы их дома в этом случае.
***
Время от времени появлялся Люциус Малфой, обхаживая Северуса, как богатую невесту на выданье. Рина опасалась, что ему, в конце концов, надоест распускать хвост перед её братом, расхваливая перспективы, которые появятся, если он примет покровительство и согласится познакомиться с очень заинтересованном в нём заказчике.
Северус пока делал вид, что не понимает намёков, но заказы, приносимые приятелем, принимал, не желая отказывать сильнейшему тёмному магу. Снейп догадывался, о ком толкует ему Люциус, но обзаведясь семьёй, зельевар учился обдумывать свои решения и не желал подставляться, хотя маневрировать становилось всё труднее.
В тот момент, когда Малфой предложил Северусу стать крёстным отцом маленького Драко, рождение которого ожидали со дня на день, Рина поняла, что брата прижали к стенке.
Снейпу пришлось согласиться. Отказ был бы воспринят как смертельное оскорбление, но брат и сестра понимали, что после рождения наследника Малфоев и проведения магического обряда Северус окажется связан с этим семейством неразрывными узами.
Эти белобрысые интриганы всегда и во всём искали свою выгоду, но именно сейчас это радовало, потому что предложение говорило о том, что Люциус старается не только для Того-Кого-Нельзя-Называть, но и, в первую очередь, для себя и своей семьи.
***
Племянник Северины родился в середине июня и был назван Александром в честь отца Фионы. Северус не стал противиться этой просьбе жены, тем более, что называть его именем своего отца, хоть настоящего, хоть официального, он не собирался.
Мальчик родился здоровым и радовал своих родителей и тётку хорошим аппетитом, в отличии от Драко, который, несмотря на галлоны зелий, влитых в его мамочку Северусом лично, был слабым и капризным ребёнком. Снейпу снова пришлось варить кучу зелий, чтобы поддержать здоровье этих двоих.
Пропадая в лаборатории и в поместье Малфоев, зельевар уже стал волноваться, что жена обидится на такое к ней пренебрежение, но Фиона оказалась особой разумной и, хоть и мучилась от перепадов настроения, как и любая только родившая женщина, всеми своими проблемами предпочла делиться с Риной, которая неизменно её выслушивала и утешала, с удовольствием помогая заботиться о ребёнке.
Так что лёжа в супружеской постели и обнимая жену, Северус даже не подозревал, какие страсти кипят в его отсутствие, и очень радовался, что ему досталась такая понимающая и любящая его жена.
***
Второго августа тысяча девятьсот восьмидесятого года Рина, сидя за завтраком, читала утренний «Пророк» — внимательно, как она и любила, от корки до корки. Добравшись до колонки, в которой печатались объявления о свадьбах, рождениях и похоронах, мисс Снейп поняла, почему брат, отправившийся вчера за обещанной ему редкой книгой, вернувшись, допоздна пропадал в своей лаборатории, не пожелав выйти к ужину.
Небольшая заметка, обратившая на себя внимание девушки, сообщала, что тридцать первого июля сего года у четы Поттеров родился сын, названный Гарри Джеймсом.
Неожиданное напоминание о прошлом грозило разрушить хрупкое семейное счастье брата.
Убрав газету с глаз долой, Северина порадовалась, что Фиона, держащая на руках маленького Санди, совсем не интересовалась свежей прессой. Северус же, уткнувшись носом в книгу, хранил молчание, не спрашивая у сестры, куда подевалась утренняя газета.
«Что ж, я тоже не буду обращать на это внимание», — решила Рина, отдавая должное завтраку.
========== Глава 4 ==========
— Послушай, Северус, я хочу, чтобы ты, как зельевар и крёстный отец моего сына, сопровождал Нарциссу с Драко. Конечно же, Фиона с Санди тоже отправятся с вами, я заказал порт-ключ на троих взрослых и двоих детей. Особняк на Корфу прекрасен, а Драко вреден английский климат, он постоянно болеет, и я рассчитываю, что проведя в Греции год, он укрепит своё здоровье, не без твоей помощи, конечно же.
Люциус Малфой, сидя в гостиной Снейпов, недовольно постукивал тростью по голенищу элегантного сапога из драконьей кожи. Он злился на недогадливого зельевара, который упёрся в своём нежелании сопровождать в поездке крестника и Нарциссу.
В конце осени Люциусу с трудом удалось добиться разрешения на эту поездку у отца, не хотевшего отпускать внука из вида. Пришлось долго доказывать, что ребёнок слаб, и требуется смена климата, чтобы укрепить его здоровье.
В конце концов глава их семьи признал доводы Люциуса убедительными. Так нет же, теперь упёрся Северус!
Повелитель с каждым днём становился всё более неадекватным, а появившееся пророчество совсем затуманило ему разум. Как смог догадаться Люц, прислушиваясь к разговорам в ставке, и сопоставляя распоряжения Лорда, речь в нём шла о младенцах, рождённых в конце июля.
Чего испугался Лорд, Малфою узнать не удалось, но он порадовался, что его сын родился раньше.