— А теперь я сделаю тебе сюрприз! — заявила она, нарадовавшись вдоволь. — Только он у меня в кармане, ты не подсматривай, ладно?
— Ладно, — согласился Андрей, садясь на диван. Симона неровной, вихляющей походкой направилась в прихожую, и он еще успел подумать: как же она в таком состоянии до его квартиры добралась, болезная! Вскоре оттуда послышался звон падающей мелочи, тяжелый шлепок осевшего тела и короткое «ой!».
— Тебе помочь? — поинтересовался он.
— Нет! — завопила рыжая. — Сюрприз!
Через две минуты она наконец-то вышла, пряча что-то за спиной. Андрею вдруг в голову пришла смешная мысль, что будь у нее там пистолет, он бы ничего не смог сделать.
— Вот! — торжественно объявила Симона и протянула ему какой-то цветной квадратик, перемотанный розовой подарочной ленточкой. — Красиво, правда?
Андрей взял «сюрприз» из ее рук и расхохотался. Это была обычная упаковка презервативов, только непонятно зачем замотанная дурацким бантом.
— Это ты из-за этого так долго возилась? — спросил он, тыча пальцем в ленточку.
— Да! — кокетливо улыбнулась она и прильнула к нему всем телом…
Когда они оказались в спальне, Симона долго и любовно раскладывала подаренные презервативы по кровати, приговаривая:
— Это первый, это второй, это третий, а этот — до лучшего времени…
— До какого еще лучшего времени? — поинтересовался Андрей, стаскивая с себя футболку.
— Ну, до лучшего, — ответила она уклончиво. — Ведь это сейчас у нас с тобой так, по пьяному делу, а потом все серьезно будет. Я к бабке ходила гадать, так она сказала: «Женится он на тебе, женится. Только ты три штуковины эти использованные мне принеси, а четвертую — оставь до свадебной ночи. И заговор скажи!»
От одной мысли о том, что какие-то старушечьи пальцы будут копаться в его интимных вещах, Андрея передернуло:
— И не вздумай даже, — сказал он. — Я их все в помойное ведро повыкидываю. Или лучше в унитаз для верности!
Реакция Симоны оказалась неожиданной. Она вдруг как-то сдавленно пискнула, сжала руки в кулачки и забарабанила ими по полу.
— Сволочь, сволочь! — кричала она. — Тебе даже представить противно, что на мне можно жениться, да? Ты, наверное, и спать со мной собирался, зажмурив глаза и выключив свет? Да, я страшная, да, пьяная, но я все прекрасно понимаю!
Она вопила и вопила, и злые обильные слезы текли по ее щекам. Андрей пребывал в полной растерянности. Легкое любовное приключение оборачивалось скандалом с неуправляемой истеричкой. Почему-то даже прикасаться к ней больше не хотелось. А Симона уже, как ведьма, носилась по комнате, сбрасывая бумаги с тумбочки и заглядывая на книжные полки. В кулаке у нее были зажаты все четыре презерватива.
— Бабушка мне говорила, что у тебя баба есть. Говорила! Ну, где ее фотографии? Она, наверное, красивая, правда?
— Цыц, ты, дура! — он грубо схватил ее за локоть и слегка заломил руку назад. Но эта крыса вывернулась и тяпнула его за палец острыми желтыми зубами.
— Пошел вон! — закричала она уже с порога спальни.
— Сама вали отсюда, пока не пришиб! — огрызнулся Андрей, тряся в воздухе укушенной кистью.
Дверь подъезда хлопнула, и скоро из-за угла появилась Таня. Она шла торопливо, на ходу поправляя волосы, но выражение лица у нее было удовлетворенное.
— Молодец, девчонка! Здорово сработала, — прошептал Мишка, прислушиваясь. Из приемника донесся голос Коваленко, он негромко ругался отборным матом. — Ты послушай, Серега. «Клоп» сидит в его пальто. Пальто в прихожей. А слышимость — обалдеть!.. Недаром такая маленькая хреновина сумасшедших денег стоит…
— Угу, — кивнул Селезнев, — ты дверь-то Тане открой!
Мишка перегнулся через спинку сиденья и открыл дверцу джипа. В салон тут же потянуло холодом. Из приемника доносился звук работающего телевизора, звон бутылки о стакан и шелест какой-то газеты. Таня, еще не успев сесть в машину, первым делом спросила:
— Ну как, получилось?
— Сама послушай! — Мишка кивнул на приемник. Она мечтательно сощурила светлые глаза:
— Здорово! Как он матюгается, бедняжка… Я ведь его укусила!
— Ну ты даешь! — он покачал головой.
Таня зачем-то начала рыться в карманах, вывалила себе на ладонь какие-то копейки и бумажки, а потом отсортировала все четыре презерватива и протянула их Селезневу:
— Возвращаю арендованный реквизит!
— Таня, — он посмотрел на нее внимательно и серьезно, — давай уже мириться. И спасибо тебе огромное…