Почему-то она не могла отойти от Мейсона: мозг словно отказывался посылать приказы ногам.
— Мейсон...
— Но поцелуев никогда не хватало. Нам обоим было надо намного больше.
Этого Кейтлин отрицать не могла: они тогда так часто обсуждали это! Господи, как она жаждала любить Мейсона! Двое молодых людей, безумно желающих друг друга. Кейтлин едва минуло восемнадцать, Мейсону почти исполнилось двадцать четыре. Кровь бурлила в них, как бывает только в молодости. Стоя близко к нему, слушая, что он говорит, Кейтлин испытывала то же желание, что и тогда. Сила собственных чувств, над которыми не властно время, потрясла ее.
— Все это было давно, — вытолкнула она из пересохшего горла. — Я не вижу причин переписывать эту историю.
Но Мейсон был настойчив.
— Ты сказала тогда, что нам надо подождать еще неделю; думаю, мы ждали довольно.
Тогда Кейтлин хотела убедиться наверняка, что Мейсон предан ей, убедиться прежде, чем сама признается в своей любви. Предан на всю жизнь. Разве можно выбрать лучшее, чем вечеринка, время, чтобы объявить о помолвке? Они не договаривались о помолвке, конечно, почти не говорили о ней, но столько раз обсуждали, как поженятся... Кейтлин была так же уверена в чувствах Мейсона, как в своих собственных.
— Я помню... — осторожно сказала она.
— А потом приехали твои родители, когда мы их совершенно не ожидали.
Кейтлин нахмурилась.
— И ты быстренько сбежал.
— Не сбеги я, твой отец схватился бы за ружье.
— Схватился бы, — согласилась она, припоминая крутой нрав отца.
Рука Мейсона соскользнула с ее подбородка, оставив горячий след. Он отстранился.
— Какая наглость со стороны ковбоя — крутить любовь с хозяйской дочкой!.. — Губы его сжались, в глазах на миг вспыхнул гнев. — Учти, Кейтлин, я не тот наивный щенок, каким был когда-то. Уже очень давно никому не удается меня запугать.
Уверенный тон поразил ее: это было внове, как и насмешливая надменность, и преуспевающий вид Мейсона. Этот повзрослевший, жесткий, убийственно притягательный мужчина не был тем молодым красавцем ковбоем, что покинул ранчо пять лет назад, увезя с собой ее сердце.
Кейтлин с вызовом вскинула подбородок.
— Не бежишь, Мейсон? Даже когда за тобой гонятся с ружьем?
— Даже тогда.
— Похоже, тебе довелось это еще не раз испытать? У тебя, должно быть, было немало любовных похождений. — Презрительная улыбка скрыла боль Кейтлин.
Он ухмыльнулся.
— Я просто научился защищаться. Люди вроде твоего отца больше меня не пугают.
Глядя на обветренное лицо своей первой любви — своей единственной любви, если быть честной, — Кейтлин поверила, что нет такого человека, который мог бы испугать Мейсона.
— В следующий раз, когда я захочу тебя, Кейтлин, я не сбегу.
Меня — и скольких еще женщин? Мейсон не отрицал, что ведет отнюдь не затворническую жизнь. Поэтому Кейтлин предупредила:
— Следующего раза не будет.
— Может, и будет.
— Нет.
— Почему?
— А зачем? Мы живем в разных мирах, Мейсон.
— Ну вот опять: Кейтлин Маллин и ковбой, — хмыкнул он.
Она ответила яростным взглядом.
— Ты не ковбой, ты дал мне это понять достаточно ясно. И, что бы ты ни думал обо мне, я не сноб. Никогда им не была. Надеюсь, ты это запомнил. Если я пожелаю тебя, на твое положение мне будет плевать.
— Какое облегчение! — насмешливо протянул Мейсон. — В известных обстоятельствах мне даже, возможно, позволено будет снова потереть тебе спину. А куда это заведет, кто знает?..
— Что сделать, чтобы до тебя дошло, Мейсон Хендерсон? — в ярости прошипела она. — Ты, кажется, ни слова не расслышал из того, что я говорила!
— Подумай, какое нас ждет удовольствие.
— Не имею ни малейшего желания, — холодно заверила Кейтлин, радуясь, что держит руки в карманах джинсов и Мейсон не заметит, как они дрожат.
— Почему это?
— Потому что я разборчива.
Но отделаться от Мейсона было не так-то просто. Он коснулся пальцами ее шеи и принялся тихонько поглаживать. Кейтлин показалось, что еще немного — и эти чувственные движения сведут ее с ума.
— Когда-то ты думала обо мне, Кейтлин.
— Это правда. — Говорить спокойно ей становилось все труднее и труднее. — Но что бы ни было между нами когда-то, теперь прошло. Мы больше не те, кем были. Одна короткая встреча ничего не изменит: мы стали чужими.
Темные глаза Мейсона, казалось, видели ее насквозь.
— Ну так принимай свой душ. После поговорим.
Когда Кейтлин вернулась в комнату, Мейсон с банкой пива в руке стоял у окна. С минуту она, замерев, тайком любовалась на высокого красивого человека, гордого, как лев, и гибкого, как пантера.