- Вечная битва! - кричит берсерк - Это то, что мне сейчас нужно! С каждым восстановлением берсерк становится все более чистым воплощением воли и ярости, ярости очищения мира от скверны. Такое впечатление что он очищается битвой с этой тенью. В противостоянии мы отстаиваем свою позицию, и берсерк с каждой битвой усиливал свою волю. Через некоторое время, он проходит насквозь полностью ослабевшую тень, и она распадается полностью, без остатка. Ей не хватает воли ожить снова. Берсерк же идет искать более сильного соперника. Ему нужно сделать еще один шаг над собой. Я увидел в этом путь боевых искусств, путь соревнований. Где смерть не важна, а важно преодоление воли. Если победить чужую волю, то не нужно воевать.
Вот буддийский монах достал из складок одежды колокольчик, и он превратился в золотой колокол, размером с дом. Мягким движением руки, он ткнул колокол, вызвав глубокий звон. Боомммм!!! Сотня теней вокруг монаха превратились в пепел. Монах нахмурился, потому что золотой колокол немного померк. Боммм!!!!
Повелитель теней совсем утратил человечность и превратился в медузообразное темное облако. Стена черепов сзади него треснула еще сильнее. Затем трещина зазмеилась в разные стороны, превращаясь в схематическое живое отражение семипалой темной руки. От этой темной сети трещин дохнуло ужасом, и под хваткой этого существа мир глубоко застонал.
Оказывается, серая медуза это никакой не повелитель, а пешка этой темной руки из другой вселенной. Слава богу, что это существо сюда еще не пролезло. Изображение трещин в виде семипалой руки - это всего лишь тень, упавшая на мой мир. Черная туча повелителя теней на ее фоне вообще не смотрелась. Однако, она действовала.
Под действием ауры страха, в повелителя тени вселилась какая-то невидимая сила. Тени стали буквально неубиваемыми. Их убивали тысячами, но они мгновенно восстанавливались. Если раньше тени теряли силу при распаде, то сейчас - этого не происходило. Заглянув в зеркало, я увидел, что у каждой тени внутри появилось золотое кольцо, которое вращалось примерно раз в секунду. Когда кольцо совершало оборот, тень мгновенно восстанавливалась.
- Колесо времени. - Прозвенело зеркало.
Я ощутил, что это похоже на день сурка. Но, только для одного существа. Зацикленность времени для тени, делало ее практически бессмертной. Так, этот авангард армии задержит защитников нашей вселенной и продержится до прибытия их властителя. Я покосился на руку, и в очередной раз впечатлился ее дыханием ужаса.
Зеркало, увидев кольцо внутри теней, напряглось. А затем самовольно отразило его в свое внутреннее пространство. Это произошло мгновенно, как лягушка хватает муху.
- Какой жадный предмет моего внутреннего интерьера. - проскользнула у меня мысль, когда я наблюдал как кольцо закрутилось внутри созвездия. Свет пещеры на него никак не реагировал, видимо ему было это колесо времени не разгрызть. Однако, зеркало не успокоилось, и поместило каплю праматерии в центр этого колеса.
Запуск реакции «возвращение в праматерию». - Прозвенело оно мягким тоном.
К моему удивлению, кольцо мгновенно сдулось. Я с сомнением посмотрел на каплю праматерии, она на вид почти не изменилась. Зеркало мгновенно отразило следующее кольцо, и процесс пошел конвейером. Тени, потерявшие колесо времени, мгновенно распадались в прах.
Я раздумывал, что всегда есть те, кто зарабатывает на войне. И сегодня я к своему удивлению, оказался в их рядах. От этого я чувствовал себя очень неудобно. Но, каждый имеет свой вход в войну, и от этого зависит, получает он или теряет. Иногда те, кто зарабатывает на войне просто продолжают заниматься своим делом.
Тем временем, очередной выдох ужаса от руки за пределами этого мира, вошел в темную тучу повелителя теней. В центре тучи раскрылся портал, и из него повалила разная непонятная нечисть. Вот несколько сгустков чуждого света выходят из портала, и вдруг становятся тьмой, изъедая саму ткань бытия. Вот пульсирующее поле непонятной природы, которая как амеба захватывает и рассасывает все, что в нее попало. Затем темная рука сжалась в кулак и ударила по стене этого мира.
Мир застонал, по нему пошла рябь какого то аналога боли. Все изображения подернулись дымкой и пропали. Каждая из душ почувствовала что, у нее что-то рвется изнутри. Внутри меня возникло невыносимое страдание, которое только нарастало. В ответ на эту муть, мое зеркало вспыхнуло, и проглотило очередное золотое кольцо. Зеркало с методичностью машины тупо выполняло свою работу. Страдание мира его не затуманивало, и даже не затрагивало. У зеркала шла своя война. Или это можно назвать обедом?