- Он говорит, - быстро начал переводить Манус для не знавшего языка Деклана, - что его пытались зарезать. Какая-то женщина?
- Кто? У хозяина и дочь, и сноха всё время здесь. А жена наверху, сам вчера лечил. Да и не встанет она после такого приступа еще неделю, не меньше.
- Нет, - Манус на секунду задумался, - парень не сказал "чокари" - значит, к хозяину постоялого двора женщина не относится. Он несколько раз повторил "гайр", что означает чужая.
В это время в трапезную спустился разъярённый Ислуин, и по мере разбирательства караванщик и остальные старшины горцев сравнялись цветом лица со снегом во дворе. Виновным оказался племянник Нурмата-баши: не знавший ни в чём отказа в семье, парень впервые оказался за пределами родного аула - где познакомился с таким плодом долин, как дома терпимости. И в силу своей глупости решил, что все женщины за пределами гор такие же. Ведь правил в одежде и того, что положено приличной девушке, никто не соблюдает - значит запросто пойдут, стоит только показать монету. Потому, когда Лейтис заглянула посмотреть на необычных "мохнатых быков", попытался зажать девочку в укромном уголке. К огромной радости остальных ничего не получилось, иначе караван-баши отправился бы на каторгу. А сотвори парень что-то подобное на той стороне, когда они пойдут продавать имперские товары в Шахрисабз - всех без разбора посадят на кол.
Недоумок остался жив случайно - спасла быстрая реакция и то, что девочке не до конца хватило сил пропороть холщовую куртку. Потому кинжал лишь пропахал глубокую царапину поперёк живота, а дальше неудавшийся ловелас струсил и сбежал, предоставив дяде расхлёбывать проблемы. Особенно когда выяснилось, что девочка не служанка, а родня важного господина. В качестве виры[2]
Ислуин сейчас мог потребовать хоть всю прибыль за торговую экспедицию - и был бы прав и по имперским законам, и по обычаям горцев. Несколько минут магистр оценивающе молчал, "дожимая" караванщика до нужного состояния, а потом объявил: они обойдутся лишь тем, что на всё время пути до Шахрисабза пойдут вместе с караваном бесплатно. А виновник то время, пока они остаются в "Тёплом приюте", будет спать вместе с тягловыми быками. Словно не прошедший обряда взросления мальчик. Радость караван-баши после этих слов можно было, наверное, потрогать руками. А рухнуть благодетелю в ноги помешала только врождённая гордость и статус. Остальные горцы тоже с облегчением зацокали языками и закивали - обошлось. После чего заломили несостоявшемуся любовнику руки и поволокли на улицу. Через час, когда Ислуин случайно увидел его во дворе, парень щеголял опухшей физиономий, и было хорошо заметно, что даже дышал он с осторожностью, стараясь не потревожить синяки.
Инцидент был исчерпан, довольные стороны разошлись спать... вот только Манус никак не мог успокоиться. Сидеть запертыми в границах забора неизвестно сколько, к полуночи снег повалил стеной. И хорошо если балбес затаится, копя обиду - а если попытается отыграться? Второй раз может кончиться кровью, и соплеменники не обязательно снова проявят лояльность обычаю, что в доме хозяина гость следует его закону. В горах уважение к разделившему с тобой хлеб прекрасно уживается с кровной местью за родича, а ему сейчас нужна тишина и никаких происшествий. Особенно из тех, на которые обязательно обратят внимание комтур провинции и департамент иностранных дел.
Когда ещё до рассвета в номер заглянул испуганный хозяин, маг даже почувствовал некоторое облегчение - интуиция не обманула. Впрочем, узнав причину столь раннего визита, Манус еле сдержался, чтобы не выматериться: остановило лишь то, что члену Гильдии такое поведение при посторонних несолидно. Потому что один из слуг обнаружил гнома мёртвым, и дверь в номер была открыта. Запретив говорить кому либо, Манус вызвал Деклана, приступил к внимательному осмотру покойника... и наконец-то выругался. Громко, витиевато, пользуясь тем, что кроме помощника никого рядом нет.
- Всё-таки убийство. И самое поганое никто из местных не причём. Смотри, - повесил он посреди комнаты фантом сердца и прилегающих сосудов, - я успел снять картину произошедшего. Если бы тело успело остыть, мог и не догадаться. Вот как должен происходить настоящий инфаркт. А вот как это произошло на самом деле. Видишь разницу? Стоит провести ещё кое-какие анализы, походного набора и спектрометра на это хватит. Но я уверен и так - "отложенный яд". Значит дали его ещё до отъезда, за пределами подгорных общин искусство утеряно.
- Но зачем? Тем более свои?
Пару минут Манус стоял молча, раздумывая сказать или нет. Наконец решился:
- Думаю, теперь скрывать уже нет смысла. Поводом для нашей поездки стала проверка и зарядка пограничных меток. Так сказать официально. Неофициально мы с тобой искали узел силы, где заряжают нелегальные "подглядчики" - командировка по просьбе канцелярии внутренних дел. И обязательно сообщим, когда спустимся в Далхорк. Там уже ждёт отряд стражи вместе с дознавателями. Вот только моей настоящей целью была встреча с мэтром Оулавюром. Слух с запада верен, шах готовится к войне. А оружие надеется прикупить у гномов.
- Но... это же разрыв союзного договора, гномов же раздавят! - от неожиданности младший маг чуть не опрокинул пробирку с реактивом на мантию.
- Не сразу. Штурмовать горные крепости никто не будет, слишком накладно. А вот эмбарго на продукты - запросто. И дальше гномы войдут либо в состав Империи, либо Шахрисабза. Скорее последнее, обиды на Империю подогревают уже сейчас. Для гномов такой вариант - гибель, и многие в Совете мастеров это понимают. Вот только и у них есть дураки, которые готовы рискнуть будущим ради прибыли "сейчас" - а там как-нибудь да образуется. Тем более что падишах готов даже за обычную сталь платить как за булат. Старший мастер предпочитает договориться с Империей, но для этого ему нужно пересмотреть ряд соглашений о тарифах и таможенных сборах. Чтобы кинуть кость сомневающимся. Всё уже согласовано, и Оулавюр вёз официальную бумагу. Её ждут для подписи в Далхорке посланец канцлера и представители всех крупных политических партий Старших семей.
- И мэтр не успел.
- Не совсем. Мессир Уалан от имени гильдии вызвался быть посредником в переговорах. Оба экземпляра уже переданы представителю Империи, и придраться не сможет никто - Оулавюр скончался позже. А сейчас, возможно, удастся вообще всё представить несчастным случаем - приступ паранойи, который вызвал перед смертью яд, нам только на руку. Сидел бирюком у себя, ни с кем не хотел общаться, вот и ...
Не договорив, Манус вдруг замер посреди фразы, к чему-то прислушался и выбежал из комнаты.
Ислуин успел к воротам почти сразу за гильдейским магом. И тоже сразу начал стрелять: только лук и стрелы в руках был из дерева, а не из огня. Но действовали похоже: встретившись с очередным выбежавшим из леса полупрозрачным волком или медведем, давали яркую вспышку, и на месте зверя оставалось лишь облако пара. Бросив мельком взгляд на чародея, магистр отметил, что самообладание у того железное: ведь до этого момента не чуял, что в гостинице живёт ещё один маг. Но ничем себя не выдал, только посматривает на неожиданного союзника слишком уж внимательно. А вот у второго растерянность хоть ведром черпай. Ислуин и дальше предпочёл бы оставить обоих в неведении, но снежные фейри слишком опасные создания. Наконец противники закончились, и младший чародей удивлённо присвистнул:
- Четвёртый уровень!
- Пятый, - сухо поправил его Ислуин, - просто рассеивание почти нулевое. А основа материальна, что позволяет снизить расход энергии ещё на треть.
- Деклан, хватит чесать языком! - резко одёрнул старший. - Фейри успели дотянуться до троих, потом обсудишь тонкости работы с магией! - после чего обернулся к магистру. - Мэтр Манус, боевой чародей первой ступени Гильдии. А этот молодой человек - Деклан. Целитель и алхимик третьей ступени.