5.
Спустя всего полчаса, Фло с удовольствием растянулся во весь рост на пуховых перинах в одной из многочисленных спален бирюзового дворца. Из приоткрытого окна с улицы доносилась громкая веселая музыка, под которую сотни опьяневших голосов распевали свои балстинские песни. Время от времени слышались прославляющие тосты в адрес Фло, Мелин и даже Шака. По всем улицам звенел радостный веселый смех детворы, на время оставшиеся без присмотра загулявших родителей. А стены спальни гудели от громкого говора придворного люда, продолжавшего праздновать неожиданное окончание войны в банкетном зале. Но весь этот шум совсем не мешал Фло засыпать. Наоборот, от всего этого на душе у него становилось приятно и умиротворенно. Ему нравилось осознавать, что он выполнил первую чуть своей миссии. Выполнил, не прилагая для этого особых усилий. От этого Фло представлялось, что битва с демоном будет такой же легкой и непринужденной. Как прогулка в парке. Он просто раздавит Дори, как несчастное насекомое! Положит на ладонь, и размажет пальцем так, что даже мокрого места не останется! Фло может! Фло такой! С ним шутки плохи. В порошок сотрет любого, кто рискнет встать на его пути! А потом вернется домой, в родной Остан, к маме и папе. И всем будет хорошо. И все будут довольны.
Фло радостно улыбнулся, закинул руки за голову и закрыл глаза. Как все удачно для него складывается. Даже девушка его мечты готова ответить ему взаимностью. Достойная награда за все его трудности и страдания. Вот вернутся они домой, и Фло обязательно объяснится с Мелин. Скажет ей о своих чувствах, и они навеки будут вместе. Но это потом, когда все кончится. Когда все трудности и опасности останутся далеко позади. А пока что нет времени на чувства.
Фло представил себе, как Мелин сейчас вот так же лежит на кровати в одной и спален и о чем-то думает, медленно засыпая. Наверняка думает о Фло. Какой он смелый и сильный. Не побоялся выступить против самого правителя Балстина. Фло вспомнил ту прощальную улыбку, которую ему подарила Мелин, когда придворные лакеи отводили их в спальни, и на душе его стало совсем хорошо.
А Шак сейчас веселился во всю вместе со всеми остальными горожанами. Ему спать не хотелось. Видимо, выспался, пока находился без сознания. На предложение Фло пойти отдохнуть перед последним рывком к Зеркалу, Шак лишь улыбнулся и покачал головой.
- Раз уж мне не удалось принять участие в таком историческом событий, то я хотя бы отпраздную его как полагается.
К тому времени уже прибыла делегация с территории Гелиона в лице капитана пехотинцев и командира рыцарского отсюда Уркера. Долго и нудно они поздравляли Фло с успешно проведенной операцией и при этом делали такой вид, будто именно они эту операцию и спланировали. Фло устало слушал их, растянув липовую улыбку на лице. А потом все переключились на старика министра. Тот притащил с площади трость Филоса и махал ей направо и налево, заверяя всех, что он-то уж умеет пользоваться этой волшебной вещью. Благодаря его стараниям весь зал наполнили какие-то призрачные силуэты самых разнообразных летающих тварей, а под потолком, под радостный визг ребятни, то и дело вспыхивали гроздья причудливых салютов. Опасаясь, что черно-белая радуга может снова появиться, народ конфисковал трость и обиженный министр уснул прямо за столом, уткнувшись лицом в тарелку с салатом.
Фло улыбнулся. Пожалуй, не мешало бы и ему самому поспать. Нужно набраться сил. Неизвестно еще - какой окажется этот последний путь к Зеркалу. Может и поспать-то, толком не удастся.
Он повернулся на бок, поудобнее подмял мягкую подушку под головой и через пару минут уже безмятежно спал с застывшей на лице улыбкой.
Фло спал, забыв на время все печали, трудности и невзгоды. Позабыл он и про страшное ведьминское предсказание и про ужасное пророчество оракула огня. И не знал он, что в это же самое время, всего в каких-то ста метрах от дворца, в высокой тюремной крепости стоит возле зарешеченного окна бывший правитель Балстина и смотрит на дворец красными от злости глазами. Костлявые пальцы крепко сжимают толстые стальные прутья, скрипят от гнева и ненависти плотно сжатые зубы, а в голове крутится одна и та же мысль. Мысль о жестокой мести всему человечеству.
Глава десятая.
Зеркало Прощения.
1.Поддал оказался прав. По такой дороге вряд ли можно было проехать даже на грузовике. Узкая тропа, прижатая с обеих сторон плотными зарослями ивы, ферзалов и кунстеров, может быть, когда-то давно и была предназначена для езды, но сейчас она больше была похожа на русло пересохшей реки. Дожди промыли в ней целые овраги, ветра повалили на нее десятки многовековых кунстеров, а солнце, кое-как пробивающееся сквозь пожелтевшую листву деревьев, умудрилось высушить землю на столько, что дорога покрылась паутиной глубоких трещин. Через каждые пару километров, путешественникам приходилось продираться сквозь заросли иссохших длинных растений, опутавших дорогу плотной сетью желтых лиан.
- Наверно, так и должна выглядеть дорога в ад, -качал головой Шак, проползая под поваленными стволами деревьев. - Ведь по ней прошли тысячи грешников, чтоб закончить свой жизненный путь.
- Да, -угрюмо кивала Мелин, глядя себе под ноги. - Хорошо еще, что Поддал дал нам новые обувки и одежду. В нашем старье мы бы вряд ли дотянули до кладбища. Пришлось бы предстать перед зеркалом босиком, в изодранной одежде.
Не смотря на ужасное состояние дороги, к хребту Последней Надежды все трое вышли на утро шестого дня. В этом немало поспособствовало то, что на третий день пути ферзалы ивы и кунстеры уступили место хрустальным ябедам, сквозь прозрачную листву которых время от времени проглядывались небольшие поляны с пригсами. В таких местах дорога становилась более ухоженной, словно за ней кто-то присматривал время от времени. В этот осенний период ябеды начинали терять свою листву, и под ногами ребят то и дело хрустели стеклянные листья. Но, даже не смотря на это, идти здесь было гораздо легче. И приятнее.
Когда солнце только-только начало маячить над кронами деревьев, пробиваясь сквозь запыленный хрусталь ябед, ребята вышли из леса. Дорога вдруг резко расширилась в стороны, превратившись в некое подобие парковочной площадки с длинными сгнившими деревянными поручнями для привязи драконов и лошадей. Справа стояла старинная покосившаяся избушка с поросшими густым зеленым мхом стенами и провалившейся крышей, а рядом с ней, в высокой траве, с трудом угадывались очертания каменного колодца. По всей площадке были разбросаны останки каменных очагов, а на ветках деревьев болтались лохмотья давно истлевшей одежды.
- Судя по всему, -проговорил Шак, нахмурив брови, - древние балстинци останавливались здесь на ночлег, прежде чем подняться на хребет и возложить на жертвенник свою очередную жертву.
- Печальное место, -вздохнула Мелин. - Здесь все дышит смертью. Тут витает такая же атмосфера, как и в Убитом городе. Бедные люди проводили здесь свою последнюю ночь, прежде чем предстать перед богами.
Фло промолчал. Прищурив глаза, он рассматривал хребет Последней Надежды, что возвышался недалеко впереди. Как и обещал Поддал, он оказался совсем не высоким. Всего метров сорок в вышину, но зато очень крутой. Недалеко от избушки начиналась узкая разбитая тропинка, серпантином петлявшая между каменными валунами и прямыми участками почвы с молодыми побегами берез. Кое где виднелись покосившиеся перилла и, даже, парочка фонарных столбов. Ни у кого из ребят не было никаких сомнений в том, что вела эта тропинка как раз к жертвеннику, о котором так красноречиво поведал капитан.
Фло оценил придирчивым взглядом хребет, мельком пробежался по тропинке и периллам, деловито подбоченился и сообщил:
- Что ж, впереди нас ждет еще одно небольшое восхождение.