— Вот. — Пождала губы сидящая напротив него Лера Филатова. — Вовка — феномен. Патриот, но умирать за страну не хочет. Уникум!
— Ага. Кустова, а ты чего вернулась-то? — Уставилась на Альбину Таня. — По родине соскучилась?
— И это тоже, — с улыбкой выдохнула Кустова. — Отец улетает... За границу. Хочет, чтобы я улетела с ним. Вот. А я пока... Я пока не знаю, ребят, вот зубы свои даю. Так только кажется, что за границей хорошо, а...
— А на самом деле не кажется, — хмыкнула Жуляева. — Кажется, что сейчас везде лучше, чем здесь. Здесь сейчас логика одна, капиталистическая. Все продай. Купи курай. И играй. Ибо больше делать нечего.
— А что, совсем все плохо...? Девчонки, я же не знаю ничего почти. Расскажите!
— Ну, если кратко, то денег нет. Есть почти нечего. Зарплат нет. Из Чечни идут гробы, — потрепав Володю по волосам, ответила Ляля. — А так все нормально.
— Вообще, мне кажется, что вы слишком утрируете, — проговорил с набитым ртом Середкин. — На самом деле не все так плохо.
— На самом деле ты — дурак, — закатила глаза Лера.
— Подождите. Цензуры больше нет. Свобода торговли — есть. Конкуренция появилась. Двигайся! Придумывай что-нибудь! В чем проблема?
— Проблема в твоих мозгах, Середкин. — Отложила ложку Филатова. — Люди, которые работали всю жизнь, понимаешь, именно работали, зарабатывать не умеют. Куда им двигаться? Они что, знают, что такое частная собственность? Кто им об этом говорил?
— Есть такое понятие — литература, — откинулся на спинку стула молодой человек. — Учись. Читай. Рискуй. Сейчас это доступно.
— Действительно! — Взмахнула руками Лера. — Вот человек работал 80 лет на заводе, а завода теперь нет. Зарплаты нет, и кушать нечего. Что пойдет делать человек? Конечно же читать! Вот ему же делать нечего! На литературу тоже деньги нужны, Володя!
— Альбина, нас пока это все не касается, — подняла глаза на Кустову Ляля. — Но конец университета — он, как дембель. Неизбежен. И мы не дети, мы понимаем, что выйдем... В никуда. Ну, да ладно, что мы про грустное и грустное? — Она нагнулась и вытащила из-под стола бутылку с самогоном. — Надо же выпить! Гость приехал!
— Это чего? А почему мы до этого компот пили?! — Схватила бутылку Жуляева. — Ну-ка, опорожняйте стаканы. «Веселие Руси есть пити, не можем без того быти!». Альбина! А знаешь, как называется эта чудесная жидкость?
— Нет, как?
— Мы называем ее «Мерседес». А почему?! А потому, что сел и сразу поехал! – Расхохотались в такт Жуляева и Филатова.
— Ооо, это я вовремя зашла! — Внезапно появилась в комнате Кольчугина, на ходу сбрасывая пальто и хватая бутылку у Тани. — Ух, вещь! Садыкова, ты все в СССР живешь, двери-то закрывать надо!
— Замоталась... — шмыгнула носом Ляля. — Садись, сама разолью.
— Это ладно. — Настя неожиданно плюхнулась на колени Середкину и обняла его шею. Икнувший от удивления парень едва не опрокинул свой суп, вовремя придержав тарелку. — Середкин, козья морда, раздвинь ноги, места ж нет, упадем сейчас вдвоем!
— Ради тебя все что угодно! И падать буду, и вставать. — Залпом опустошил свой стакан с самогоном Володя. — Моя струнная красотка!
— Тьфу! — Сплюнула, вновь появившись к дверях, Ляля. — А еще на мне жениться хотел!
— Вовка нестабилен, как ситуация в стране, — хохотнула Лера. — Видишь, Куст, не все так плохо! Это вот, вроде как пара. Культурная девочка и некультурный чурбан.
— Любят девки хулиганов! — Поддакнула Жуляева.
— Он не хулиган — он дурак, — кивнула Лера. — И позиция у него исключительно капиталистическая, во всем. Зад в тепле, спина в прохладе. Очень удобно!
— Да, Вовка тот еще выгибонистый гиббон, — снова поддакнула Таня. – Парень категории «Свидание не стоило помытой головы».
— Прости, Лялечка, тут не размер глаз значение имеет, — положил голову на грудь Кольчугиной Володя.
— Красивая пара. — улыбнулась Альбина. — Так, товарищи! Мне пора идти. Еще обязательно увидимся!
— Давайте я вам что-то заверну! — Кинулась за пакетом Ляля.
— Беги, Куст! — Заговорщически шепнула Жуляева. — Лялька заботливая, не утащишь гостинцы ее!
— Держите! — Протянула увесистый пакет Садыкова, неожиданно вновь возникнув перед Альбиной. — Угощайтесь и еще приходите! Рада была вас увидеть!
***
Кустова вышла в подъезд и взглянула на часы на руке. Почти 9 вечера. Где-то внизу нажали кнопку лифта. Машина загудела, поднимая грузное тело наверх. Кустова подошла поближе и провела рукой по ДВП-дверям подъемника. Местами прожженная сигаретами. Сколько надо такому лифту, чтобы вспыхнуть? Доиграются...