— Только без уточнений.
— Хорошо.
— Полина действительно виновата?
— Ох... — выдохнула Садыкова. — И да, и нет. Там сложная история, Андрей. Вы с ней говорили об этом...?
— Эээ... Нет...
— Андрей... — с укором произнесла Ляля. — Только не говорите, что она хотела все рассказать, но вы не стали ее слушать.
— Ну...
— Ясно... Вызываем скорую помощь, — подытожила Ляля. — Ладно, разберемся.
— Конечно, было бы интересно поговорить со всеми участниками этой истории, — будто не слыша ее, задумчиво проговорил Могучих. — В том числе и с Хузиной...
— Боюсь, это невозможно, — голос Садыковой дрогнул. — Ее сто лет уже никто не видел.
— В смысле — уехала?
— В смысле — пропала без вести. Последний раз ее видели осенью 95-го. Дальше все... Как сквозь землю провалилась.
Глава 9
***
Год 1995.
Подруги уселись в зале: кто на диване, кто прямо на полу, в съемной квартире Садыковой. В ожидании вызванной милиции свет не включали. Комнату освещал лишь лунный свет из окна, переходя с одного лица на другое. Не было лишь Ляли: накануне она уехала домой на пару дней, оставив ключи Альбине, которая исчезла с неизвестным мужчиной пару минут назад. До конца страшной ночи оставалось несколько часов, но она казалась бесконечной, с вечно накрапывающим дождиком, холодным дыханием осени и пугающим ощущением неизвестности.
— Девки... — подала первой голос Жуляева, — чего делать-то будем, а...?
— Я пытаюсь понять, что это вообще было? — Разглядывая свои руки в темноте, произнесла Кольчугина. — Ввалился какой-то неизвестный мужлан, схватил сумку, потом Альбину и ушел. Ключи-то у него откуда? А он ведь дверь не ломал. Открыл ключами, ломал бы — мы бы слышали.
— Удивляюсь способности твоей мыслить здраво даже в такой ситуации, — выдохнула сидящая на диване Филатова, — мы столько выпили, что даже если бы он ее с ноги выносил, не услышали бы.
— Ой, девки... — схватилась за голову, Таня и улеглась на пол, — ой, девки чего же будет-то...?
— Не скули, — поднялась с дивана и подошла к двери Настя. — Я же говорю — целая она. Ключами он ее открыл. Ключами! — Наклонилась она к замку и испуганно вскрикнула, когда дверь резко открылась и на пороге возник неизвестный силуэт. Схватив девушку за руку, он прижал ее к стене и закрыл рот.
— Ты скучала по мне, моя скрипичная королева?
— Середкин, мать твою! — Оттолкнула парня Кольчугина. Выскочившие на крик подруги замерли в прихожей. — Убью!
— Господи, какой дурак! — Закрыла лицо руками Жуляева, возвращаясь в зал. — Рожает же, земля русская идиотов!
— А чего вы в темноте сидите? — Удивленно оглядывая подруг, присел на диван Вова. — Девчат, что случилось-то?
— Катастрофа... — буркнула Филатова, отворачиваясь к окну.
— Если кратко, то мы пили, потом еще пили, а потом пели, а потом спали, — уселась на колени Середкину Настя, — потом ночью пришел какой-то мужик, решил спереть сумку, которая была в кладовке. Защитница имущества Кустова попыталась ему помешать, но была похищена вместе с барахлом. Видимо, неизвестный посчитал, что она идет в комплекте. Еще у него был пистолет, и я, кажется, где-то его видела.
— Чего...? — Удивленно поднял бровь Вова. — Вот это да... Милицию ждем...?
— Ждем, — кивнула Настя, — еще он, кажется, открыл дверь ключами, своими. До Ляли не дозвониться: в башкирском ауле нет телефонов. Остается только ждать.
— И это ужасно... Ой, девки! — Вновь заскулила Жуляева.
— Погодите! — Внезапно осеклась Филатова. — Хватит скулить, Танюха! Я поняла. Помните, девку изнасиловали недавно? У нас, в арке?
— Ну, — кивнула, повернув к ней голову, Жуляева. — Погоди...
— Это же он! Милиционер тот самый! На служебной машине мимо проезжал! Точно! Зуб даю!
— Мать моя... — прикрыла рот ладонью Настя. — Так если это милиционер... То кого мы ждем...? Он же для них... Свой...? Нет, все. Никаких выводов. Они приедут. Они разберутся.
***
— Вы знаете, Андрей... — задумчиво проговорила в трубку Садыкова, — у вас, наверное, возникнет справедливый вопрос. Чем эта история отличается от других, скажем, нашего времени? Ведь, по сути, если перенести героев в современность, ничего не изменится. Но это не совсем так. Наверное, сейчас мы бы не были такими наивными дурами. Мы ведь росли обычными советскими девочками, а советский человек был крайней доверчив. Понятное дело, что Союз не разваливался один день, и отголоски были уже в 80-х, собственно, когда мы и росли, но, как я уже говорила, мы этого особо не замечали. Поэтому мы верили... Обманной рекламе в телевизоре. Милиции. В светлое будущее. И в ту страшную ночь тоже поверили, что они разберутся.