Палач приблизился. Руки его были пусты, наверное он решил, что я потерял уже достаточно частей тела. Огромный рыжий детина, из одежды на нём лишь пластиковый фартук, резиновые перчатки, хирургическая маска и прозрачный щиток для лица, забрызганный моей кровью.
— Куда она сбежала? — спросил он.
— Откуда я знаю, — я пожал плечами, — Растворилась в воздухе. Просто… растворилась. Ты не видел разве?
— Растворилась, — задумчиво повторил он.
Палач сел на край стола с инструментами и почесал лицо под маской.
— Как и где вы познакомились?
Ну наконец. Вопросы, на которые я могу ответить.
— Вчера. В баре на улице Ленина.
Зашел туда по дороге из больницы. Ты, наверное, заметил уже, что я не волнуюсь из-за того, что могу не пережить эту ночь. Сегодня я сдохну или через пару месяцев — какая в общем-то разница. А через пару месяцев я помру гарантировано. Тут можно не сомневаться, я обошел достаточно много врачей и у всех один и тот же прогноз.
— А что за диагноз? — спросил Палач, поправляя маску.
— Не переживай, — хмыкнул я, — Ничего заразного. Говорят это генетическое. Достаточно редкое — но не настолько, чтобы меня взяли в какую-нибудь лабораторию для испытания экспериментальных лекарств.
И вот иду я, расстроенный, вчера от доктора. Размышляю о том, хочу ли я, чтобы меня кремировали или похоронили на болоте в ста километрах от города. И тут мне попадается этот бар на Ленина. Там еще вывеска похожа на рекламу из газеты бесплатных объявлений. Обычно такие у самых лучших шаурмячных — вот я и повелся.
Выпивка там была конечно так себе, еще и дорогая. Но за стойкой ко мне подсела наша с тобой подружка.
— И часто к тебе красотки подсаживаются? — усмехнулся Палач, перебирая инструменты на столике.
— Не особо, — ответил я, — Вот я и расслабился.
Разговор наш с ней начался как обычно в таких случаях…
— Ты знаешь, как обычно начинаются такие разговоры? — спросил Палач.
— В фильмах видел.
— Понимаю, — кивнул он.
Обменялись мы с ней комплиментами, поговорили о всякой чепухе. А потом, ни с того ни с сего она и спрашивает меня: «Хочешь лекарство от своей болезни?».
Я насторожился, конечно, но она заявила, что сама работает в той клинике, в которую я ходил. Мол заметила меня в приёмной и решила познакомиться. Между делом рассказала, что у нее есть один друг, занимающийся экспериментальными исследованиями, связанными с болезнями, подобными моей. И что она может меня с ним познакомить — за скромную плату, конечно.
— Она говорила про Источник? — нетерпеливо спросил здоровяк.
— Я тебе сто раз уже сказал, — воскликнул я, — Она не говорила ни про источник, ни про ключи, ни про всю эту херь, которую ты выпытываешь. Я просто познакомился с девушкой в баре и просто пошел к ней. Отлично провели ночь, а утром припёрлись твои дружки. Что это за источник вообще? Ты объясни, может я слышал, но просто не понял… Вы минеральной водой торгуете что ли?
Палач на замер, посмотрел на меня и почти пропел с придыханием:
— Источник — это начало всего.
— Понятно, — кивнул я.
Но мне ничего понятно не было.
— Слушай, — усмехнулся Палач, — Тебе самому-то странным не показалось, что такая как она вдруг заинтересовалась умирающим задохликом
Я задумался, глядя на тусклую лампу под потолком.
— Показалось, — ответил я, — Мне показалось, что вчера мне впервые в жизни повезло.
Палач помолчал минуту, а потом хлопнул себя по коленям, встал и взял с подноса здоровенные плоскогубцы.
— Ну, довольно о грустном. Напрягись как следует, дружок, и постарайся вспомнить, не говорила ли она всё же что-нибудь об Источнике?
Потом была боль. Много боли. Я медленно сгорал в её огне, пока не погрузился во тьму забытья. Холодная и бесстрастная, она окутала меня, приласкала. Не помня себя я плыл в этой тьме минуты, а быть может часы или дни, наслаждаясь каждой секундой небытья. Я подумал, что если смерть выглядит именно так, то она меня, пожалуй, совсем не страшит.
А потом вспыхнул свет. Крошечная, ослепительно яркая точка зажглась впереди и начала расти. Она расползалась всё шире и шире, превратившись сначала в круг размером с блюдце, но быстро выросла до размеров подноса, затем стола и продолжила расти. Свет стал нестерпимо ярким, я почувствовал дыхание потустороннего огня — точно такое же, что я чувствовал, когда погружал руку в тот портал. Это и был портал, посетила меня первая отчетливая и осознанная мысль.