Тоби машинально следовал за слугой, не сдерживая восхищенных восклицаний. Витые колонны расписаны золотом! На уровне третьего этажа старик вывел англичанина на балкон-галерею. Над ними сиял прозрачный купол, а внизу красовался зал мастерской, где трудились совсем молодые люди, по виду подмастерья, и рядом с ними – зрелые художники, все в заляпанных краской фартуках, некоторые – в шляпах или беретах наподобие испанских. В зале были установлены мольберты и станки, на них стояли картины, большие и поменьше. Были там и длинные столы, за которыми работали резцами и рисовали.
Птибодэ с галереи громко поздоровался с кем-то из художников и сказал несколько фраз по-фламандски.
– Я им сказал, что вы – гость из Лондона, – вежливо перевел слуга.
Некоторые художники взглянули вверх и помахали в знак приветствия, кто кисточкой, кто муштабелем, другие не стали отрываться от работы – похоже, здесь привыкли к посетителям.
«Что за поразительная идея: создать вот такую галерею, чтобы гости могли посмотреть на работу мастерской, не мешая художникам? Устроить представление для зрителей, как в античном цирке или театре! – мысленно поражался Тоби. – Какой во всем прослеживается сложный, объемный замысел! Такое могло прийти в голову только гению…»
– Оставлю вас здесь ненадолго, а потом спустимся в сад, где вы познакомитесь с синьорой Рубенс, и вас накормят. – Птибодэ стал спускаться по лестнице, что для него было явно нелегко.
Тоби Мэтью ничего не оставалось, как стоять, опираясь на резные перила, и улыбаться, глядя вниз. Чувствовал он себя при этом немного неловко.
От нечего делать Тоби стал разглядывать каждого из работников мастерской, чтобы описать их потом Карлтону. Он попытался угадать, кто среди молодых ван Дейк, но не успел никого особенно выделить: с первого этажа его позвал Птибодэ.
Спустя некоторое время умытый и причесанный Тоби Мэтью шагнул во внутренний двор, выложенный отесанными камнями. Там в нишах были установлены бюсты античных мыслителей. Тоби покосился на них, но даже не попытался угадать их имена: в античной философии он не был силен.
Вслед за согнутым в дугу Птибодэ он проследовал через портик из трех арок, за которым раскинулся сад.
На портике, на фоне чистого майского неба, возвышались две скульптуры античных богов. У Тоби возникло ощущение, что он больше не способен воспринимать и по достоинству оценивать чудеса владений Рубенса. Он рассеянно оглядел статуи, шагнул сквозь арку – и будто попал в другой мир: из пространства драгоценного искусства переместился в живое, переменчивое пространство свежего сада, где цветущие кусты и клумбы создавали нарядный праздничный пейзаж. Здесь звучала особая музыка, музыка природы – журчали вазоны с фонтанчиками, свистели птицы, жужжали насекомые. Сад был небольшим, но искусно и с любовью спланированным: кусты, миниатюрная заводь и мост над ней, скульптуры и горшки с цветами и растениями, расставленные не слишком густо, – все это дополняло живое пространство дома.
В большой беседке вокруг стола сидели люди, дети играли на траве рядом. В другой беседке на мольберте стоял неоконченный портрет, возле него были разложены материалы, кисти и мешочки с красками.
Если бы Тоби попросили кратко рассказать о жене Рубенса, он бы определил так: «Милая женщина с добрыми глазами». Это первое, что пришло ему на ум при взгляде на крупную, застенчивую хозяйку дома – Изабеллу Брант.
Тоби усадили за стол, предложили фрукты, печенье и вино. Ему объяснили, что хозяина пока нет, но он должен скоро прийти, и тогда они все вместе будут обедать. Птибодэ скромно сел за креслом гостя, чтобы переводить.
Рядом с Изабеллой сидела черноглазая девушка с мелкими чертами лица, ее рыжие волосы выбивались из-под шляпы. Девушка без церемоний принялась поправлять итальянские фразы Птибодэ.
– Позвольте представить: господин Антонис ван Дейк, – обратился к Тоби слуга, указывая на красивого юношу. – А это синьорина…
– Моя родственница Сусанна, – пояснила жена Рубенса с улыбкой. – А вот наши дети, господин Мэтью.
Она повернулась:
– Клара, Альберт, идите сюда! Самый младший, Николас, с кормилицей… А вы ешьте, не стесняйтесь. – Изабелла придвинула гостю блюда. Она обращалась к нему по-фламандски, Тоби все отлично понимал, он чувствовал себя очень уютно рядом с этой женщиной.