— Надя Болдини, — тихо повторила Франческа.
Аполлония поспешила добавить:
— Бедняжка недавно рассталась с красавцем мужем, известным американским актером, поэтому снова попыталась покончить с собой. Однако она никогда не принимает смертельную дозу таблеток. Тем не менее пресса от нее в восторге, и каждое неудавшееся самоубийство создает ей отличную рекламу. Честно говоря, последний брак Нади продлился дольше, чем следовало ожидать.
Франческа побледнела как полотно.
— Боже, дорогая, что с тобой? Я задела какую-то больную тему?
— Нет, нет, все в порядке, честное слово. Я просто немного устала. Пойдем со мной в бунгало. Оставим Кристофера на попечение няни и подготовимся к пресс-конференции.
Рэд Лойтнер не преувеличивал, рассказывая Жози, где она будет жить. Номер в роскошном отеле выходил на Центральный парк. С тех пор как она уехала из палаццо, Жози впервые оказалась в столь роскошной обстановке.
Нью-йоркский воздух поразил девушку резким, раздражающим запахом, который вызывал у нее бессонницу. Далеко внизу Пятая авеню была запружена легковыми автомобилями, такси, лимузинами, сверху напоминающими сложенные гирлянды.
Лойтнер обещал позвонить сегодня и сообщить график работы в студии. На туалетном столике лежала пачка банкнот, вдобавок от него она получила аванс в сотню долларов. Услышав робкий стук в дверь, Жози отошла от окна.
В коридоре стоял посыльный в красной униформе с букетом алых роз. Когда она осторожно положила цветы на столик, из них выпала визитная карточка. На обратной стороне было написано: «Добро пожаловать!» — и стояла подпись Лойтнера.
Жози поставила вазу с цветами перед зеркалом и залюбовалась ими. Она увидела в зеркале свое лицо, утопающее в розах. Это было красиво и зловеще и казалось ей знаком свыше, сулящим грядущие перемены. Теперь на территории Рэда Лойтнера придется принять его правила игры. Интересно, стал бы он так стараться ради хористки? Покупать билет на самолет, платить за роскошный номер в отеле и посылать цветы женщине, на которую не имеет никаких видов?
— У него есть планы, связанные с тобой, дорогуша, — сказала Жози своему отражению. — Он намерен сделать из тебя звезду. Ему нравится твой голос — и это все. Пора привыкать к самому лучшему, ибо именно этого ты и заслуживаешь.
Но ее монологу недоставало убежденности. Казалось, розы смеются над Жози, а двойник смотрел на нее из зеркала совершенно равнодушно.
— Твоя проблема в том, что ты не привыкла получать то, чего хочешь. Франческа на твоем месте и не ждала бы меньшего, а приняла бы как должное. Да если даже допустить, что Рэд тобой заинтересовался, в этом нет ничего дурного.
Но убедить двойника в зеркале так и не удалось.
Жози заказала завтрак в номер — омлет и клубнику. Поев, она устроилась на диване с чашечкой кофе и «Нью-Йорк таймс». В разделе театральной жизни ее внимание привлекла реклама пьесы. Со страницы на нее смотрел призрачный лик Джека Уэстмана, напечатанный серой краской как фон для текста. Актера, видимо, пригласили в Нью-Йорк на главную роль в бродвейском спектакле. В объявлении указывалось название театра и время спектаклей. Ошеломленная, Жози не отрывала глаз от газеты: она находилась в пятнадцати минутах езды от театра, где сегодня вечером будет играть Джек Уэстман.
Девушка позвонила в бюро обслуживания и попросила доставить ей билет на завтрашний вечерний спектакль.
До второй половины дня она прочитала все газеты и журналы, доставленные ей посыльным. Две статьи были посвящены лечебно-оздоровительному курорту «Роза Лайфорда», а журналы в глянцевых обложках пестрели фотографиями Франчески. Ее сестра выглядела счастливой и такой уверенной в себе, словно наконец получила причитающуюся ей долю фамильной власти и гордости. Когда связь между сестрами оборвалась, судьба улыбнулась Франческе и отвернулась от Жози, словно счастья не хватило бы на обеих. Сейчас, когда судьба стала благосклоннее к Жози, она пристально всмотрелась в лицо сестры, пытаясь обнаружить в нем признаки грядущего упадка.
Услышав телефонный звонок, девушка взяла трубку.
— Жози, привет, малышка! Надеюсь, ты не сердишься и не думаешь, что я тебя бросил?
— Рэд! Спасибо за прекрасные цветы.
— Отлично, я знал, что у тебя все в порядке.