У Франчески сжалось сердце.
«Жози — моя сестра, дочь моего отца? Неудивительно, что между нами всегда существовала такая прочная связь и мы даже умели читать мысли друг друга».
Франческа представила себе отца так ярко, словно он и сейчас стоял перед ней — отчужденный, величественный, гордый. Ох уж эта гордость! Именно из-за нее она провела большую часть жизни вдали от Карло, по другую сторону океана. Гордость не позволила ему признать Жози дочерью. Интересно, что еще? Может, и ее мать пала жертвой гордости Карло Нордоньи?
— Это заставило меня произнести заклинание, — продолжала Жози.
— Даже после того как Джек тебя бросил, ты все равно ухитрилась стать счастливой! Встретила Майкла, вы поженились. У тебя было все: муж, ребенок, процветающий бизнес. Твои фотографии печатали все журналы. Тебе все в жизни давалось легко, все тебя любили.
До Франчески постепенно начинал доходить смысл этих слов.
— Ошибаешься. Такое ли великое счастье — любовь моих родителей? Думаю, тебе досталось от одной Марианны больше любви, чем мне — от них двоих. А уж что я унаследовала от матери, одному Богу известно. Иногда мне кажется, что на мне лежит печать смерти. И уж конечно, я больше виновата в смерти Майкла, чем ты. Ты любила его?
Жози покачала головой:
— Нет, мы были едва знакомы. А ты?
Франческа с трудом сдержала слезы.
— Я никогда не была справедлива к Майклу!
— Жизнь вообще несправедлива, — с горечью заметила Жози.
Тут в кухне появился растрепанный Кристофер.
— Мама, кто это? — спросил он и уткнулся в колени Франчески. Потом с опаской посмотрел на гостью.
— Кристофер, это Жози, моя подруга. Может, поздороваешься с ней?
Ошеломленная, Жози пожала ручонку Кристофера. Ребенок был копией Джека, но цветом глаз и волос он пошел в мать. Франческа уже давно считала, что никто не знает настоящего отца ребенка, но реакция Жози ее встревожила.
Кристофер снова уткнулся в ее колени. Засмеявшись, Франческа протянула Жози чашку чая, и та, потянувшись за ней, быстро сунула в рот пилюлю, что не укрылось от внимания ее подруги.
— Мы с Жози росли вместе и часто играли с ней, когда были такими маленькими, как ты.
— Я не маленький, — смущенно возразил Кристофер.
— Да ты просто великан! — Жози улыбнулась. — Можно я возьму тебя на руки?
Она едва удержала мальчугана.
«До чего же ослабла Жози, — подумала Франческа. — Живая, энергичная, веселая, она излучала прежде жизненную силу. Что же с ней случилось?»
— Беги в гостиную, Кристофер, поиграй с поездом, — сказала Франческа. Но мальчик, не желая уходить, возился возле матери.
Когда наконец Кристофер ушел, она обратилась к Жози:
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Я видела, как ты принимала таблетку, — осторожно заметила Франческа.
— Это всего лишь антигистамин, я простужена.
Пока они пили чай, воцарилось неловкое молчание. Их прежнее взаимопонимание исчезло. «Как бы много страданий ни выпало мне, — размышляла Франческа, — Жози, видимо, пережила не меньше». Она почти не поднимала глаз, но ее внутреннее беспокойство давало о себе знать так же явственно, как красный шрам на щеке Франчески.
— Можно мне прийти послушать тебя?
Жози улыбнулась, но взгляд был таким же подавленным.
— Это доставит мне удовольствие. Я чувствую себя хорошо, только когда пою. Клуб, где я выступаю, самый лучший «за холмом».
Жози рассказала подруге об ансамбле и немного о себе. Франческа отметила в ней странную перемену: она говорила возбужденно, быстро и при этом нервно смеялась. Теперь Жози казалась еще более напряженной.
— Я рассказывала тебе про Лукаса?
— Упоминала.
— О чем именно?
— Говорила, что живешь в красивом доме недалеко от клуба «Сисо».
— Да, это так.
Снова взрыв нервного смеха.
— У меня иногда путаница в голове.
Франческа не на шутку встревожилась. Зрачки у Жози сильно расширились, на лбу выступил пот.
— Послушай, я в таком напряжении, не найдется ли у тебя чего-нибудь выпить?
— Конечно, если тебе нужно расслабиться, я дам тебе что-нибудь покрепче, чем чай.
Открыв дверцу бара, Франческа усомнилась, стоит ли потчевать Жози спиртным.
— Увы, мои запасы невелики, только немного вина.
Та окинула взглядом бутылки:
— Смотри-ка!
Жози заметила нераспечатанный «Бушмиллз».
— Это осталось от Майкла?
— Нет, но это его любимый напиток.
Жози налила виски в стакан. Франческа удивленно смотрела на нее, ибо еще не видела, чтобы подруга пила.