Девушка, не зная, стоит ли доверять этому холеному, уверенному в себе человеку, отвечала ему честно и не старалась угодить. Лойтнер явно выказывал участие, но Жози решила не делать поспешных выводов и не тешить себя преждевременной надеждой. Легко ничто не дается. Лойтнер сообщил, что собирается выпустить альбом новой рок-группы.
— Пока это чисто местная группа, но я намерен сделать их знаменитыми на всем побережье, — сказал он.
Сейчас Лойтнер подыскивал для них бэк-вокалистов и считал, что для Жози это замечательный шанс прорваться в музыкальный мир Нью-Йорка.
— Давайте смотреть правде в глаза, Жози. Нассау — захолустье. Здесь вы никогда ничего не достигнете, а вам нужно расти, учиться. Если вы попадете в Нью-Йорк и поработаете в студиях звукозаписи, там сделают для вас новую демонстрационную запись — на этот раз профессионального качества.
Глаза Лойтнера заблестели. Жози решила, что если в следующую минуту он прикоснется к ней, значит, его предложение — обман. Она замерла в ожидании другого, менее почетного предложения. Но этого не произошло. Лойтнер усадил ее в такси и отправил домой, попросив на следующий день позвонить ему в отель.
Оказавшись в своей комнате, Жози в нарядном шифоновом платье бросилась на кровать и, дав волю воображению, унеслась мыслями в Нью-Йорк. Тесная студия звукозаписи станет лишь первой ступенькой на пути к роскошным клубам, золотым дискам… может, даже — чем черт не шутит — к бродвейской сцене. Лукас просто сдохнет, услышав об этом. После нескольких ее выступлений на Бэй-стрит Лукас догадался, что напал на золотую жилу. Оставив свою мечту стать звездой, он быстро превратился из солиста Лукаса Касуэлла в ее менеджера и аккомпаниатора. Чего бы Жози ни добилась, все пойдет ему на пользу и поможет набить карманы.
А главное, пополнить запас коки, порошка и разноцветных пилюль. Лукаса уже один раз арестовывали за продажу наркотиков туристам, но прыти у него ничуть не убавилось, и он с готовностью предлагал искусственный кайф всякому, кто проявлял к этому интерес. Сама Жози крайне редко пользовалась его «чудодейственными препаратами».
Лукас не отправится с ней в Нью-Йорк, его-то туда не приглашают. Придется как-то объяснить свой отъезд и при этом не задеть его самолюбие.
Девушка закрыла глаза и торжественно пообещала себе не прибегать впредь к наркотикам. То, что ей предстоит, требует трезвой головы и ясного ума. В воображении снова замелькали студии и засияли огнями фешенебельные клубы, и Жози, так и не раздевшись, крепко заснула.
Когда она проснулась, солнце стояло уже высоко. Едва открыв глаза, девушка бросилась к телефону.
— Будьте добры Рэда Лойтнера. Говорит Жози Лапуаре.
— Самолет отправляется в Нью-Йорк завтра в три, — сообщил Лойтнер. — Встретимся в два в вестибюле отеля. Я заказал вам номер в «Шерри Недерланд».
— Спасибо, Рэд. — Жози старалась говорить спокойно. — Тогда до завтра.
Повесив трубку, она издала ликующий возглас и запрыгала от радости.
Войдя в огромную двухэтажную гостиную, Аполлония де Тион сразу заметила Майкла Хиллфорда, присматривающего за бригадой рабочих. У него был такой лихой вид, что он запросто дал бы сто очков вперед любому капитану пиратского судна из голливудского приключенческого фильма.
Аполлония стояла в дверях, полагая, что ярко-зеленое шелковое платье и пышная корона светлых волос привлекут его внимание.
— Аполлония, ты вернулась! — Майкл шагнул ей навстречу и протянул руки. — Ну-ка, красавица, обними меня скорее! Без тебя это место напоминало пустыню. — Он сгреб ее в охапку и закружил в воздухе.
— Ах ты льстец! — Она слегка стукнула его в грудь. — Повтори еще раз, а потом я хочу услышать обо всем, что случилось за последние шесть недель.
— Без тебя здесь все опустело, — повторил Майкл. — У нас забронированы все места на ближайшие двести лет, и это благодаря твоей бурной рекламной деятельности в Европе. Наш курорт становится одним из самых знаменитых в мире!
— Ну, Майкл, ты тоже немало для этого сделал! В жизни не встречала человека, которому так хорошо удается заставить рабочих пошевеливаться.
— Не правда ли, они напоминают трудяг-бобров?
Майкл обнял Аполлонию и помог ей пробраться между нагромождениями стульев.
— Клянусь, Полли, мне ужасно тебя не хватало! Будь я на несколько лет моложе, бросил бы и Франческу, и ребенка и ездил бы повсюду за тобой.