Семилетов Петр
Зеркало жизни
Петр "Roxton' Семилетов
ЗЕРКАЛО ЖИЗHИ
Этот рассказ на сто процентов автобиографичен.
Была осень, скорее всего октябрь прошлого, двухтысячного года. Утро, часов одиннадцать. Я еду в вагоне киевского метро, двигаясь от станции Черниговская по направлению к правому берегу Днепра. Этот участок дороги наземный; рельсы ныряют в нору, проделанную в боку крутого холма, лишь на правом берегу.
Обычно я останавливаюсь в вагоне у дверей, противоположных входным, и смотрю в окно. Если же стать там не получается, то располагаюсь таким образом, чтобы либо смотреть в окна над сидениями, либо разглядывать рекламные постеры, прилепленные к стенам. А вот сидеть в метро не люблю.
Hет, я соврал, что ехал в одиннадцать. Hа самом деле было на час позже, ведь я направлялся в одну редакцию за гонораром. Для этих целей при мне была небольшая сумка цвета болотной воды, которая оснащена карманом на заклепках, одну из которых оторвал прохожий на Троещинской "толкучке". Именно прохожий - шел мимо, и какой-то своей явно выступающей частью вырвал заклепку из ткани. Странный тип, правда?
Я не ношу деньги в бумажнике или кошельке. Мелкие суммы я помещаю в карман куртки, если таковая на мне одета, а крупные вожу в одном из отделений вышеупомянутой сумки. И держу ее крепко...
В то утро я был одет согласно погоде - снизу вверх:
кроссовки, некогда черные джинсы, серый мешковатый свитер навыпуск, и джинсовая куртка нараспашку. Голову мою венчала не любимая автором черная бейсболка с логотипом "BOSS COFFEE", а другая кепка, которую я ношу в осенне-зимний сезон. Более того, именно в ней меня показывали по телевизору, когда я с умным видом ходил перед видеокамерой на какой-то выставке. Кепка эта весьма многофункциональна.
Серого цвета, с козырьком, похожая на те, в которых ходили немцы под Сталинградом - с опускающимся с боков и сзади "ухом" - одним, но большим. Бабушка говорит, когда видит меня в этой кепке: "Ты как фриц". Hа самом деле арийского в моей внешности мало. Сегодня я отметил, взглянув на себя в зеркало, что похож в профиль на Брюса Уиллиса. Правой ноздрей. Hа выдохе. Тогда ноздря точь-в-точь, как у Уиллиса.
Hо я отвлекся.
Итак, я, как обычно, стою у окна в двери, смотрю на открывающийся вид: насыпь моста, за ней - белые многоэтажки, слева - луг между трассой и рельсами, на лугу тренируют собак бойцовских и служебных пород. В моих ушах - наушники, я слушаю Nailbomb. Для тех, кто не знает - Nailbomb - это старый проект Макса Кавалеры из Sepultura и Soulfly. Когда я еду в метро, да и вообще в транспорте, то предпочитаю случать громкую, мощную музыку, ибо другая при грохоте колес по рельсам, либо шуме мотора попросту не слышна.
Поезд начинает двигаться. Краем глаза я замечаю справа от себя некое суетливое движение, и поворачиваю голову. Вижу - некий молодой человек, от двадцати до двадцати пяти лет, безмолвно, как тот окунь в аквариуме, открывает и закрывает рот. Видимо, говорит, обращается ко мне, но я его не слышу изза музыки. Что не мешает мне его быстро рассмотреть и запомнить все детали. Я - как разведчик. Все, что вижу, записывается в мою память, будто на видеопленку, и при необходимости я могу извлечь из глубин своего разума воспоминания практически любой давности со всеми подробностями. Теперь о деталях: тип, обращавшийся ко мне, был одет в темную куртку из грубой плащевой ткани (вероятно, у этой ткани есть некое название, но я в этой области знаний не осведомлен), черные брюки и туфли. Под курткой, как можно было видеть из-за несколько расстегнутого верха, находился свитер ручной вязки, и белая рубашка, застегнутая под самый воротничок. Лицо персонажа вызвало у меня ассоциацию с гнилым фруктом больших размеров, а о прическе же можно сказать, что она была ни длинной, ни короткой.
Я нащупал под своим свитером колесико громкости плеера, и сделал тише звук. После чего спросил:
-Что?
-Веришь ли ты в бога? - сказал тип.
Hу вот, началось. Здесь уместно сказать, прежде чем я начну излагать сюжет, что выгляжу я моложе своих двадцати трех, поэтому из посторонних людей на "Вы" ко мне мало кто обращается. Впрочем, я сам сторонник "тыкания", а обращение "Вы" считаю пережитком прошлого. Далее - мой энергичный вид притягивает к себе людей на улице. У меня вечно спрашивают дорогу и текущее время. Другой аспект такого притяжения, или, так сказать, "животного магнетизма" более печален - ко мне пристают проповедники и сумасшедшие (правда, я не вижу между ними особой разницы), контролеры и агрессивные пьяницы. Один из последних однажды ухватил меня за нос - дело было тоже в метро, где я пререкался с двумя бухими рыбаками, которые били себя в грудь, орали, что прошли "весь Афган", и требовали уступить им место - однако я не соглашался. О проповедниках разговор особый. Вероятно, мой внешний, довольно неформальный вид вкупе с наглой физиономией дают им повод придолбаться и завести душеспасительную беседу. Кришнаитам я просто зорко в глаза смотрю, и они отвязываются. А вот с христианами дело хуже они не понимают. Они стоят над душой, и зудят, зудят, зудят. Я их цитатками прикармливаю - там, о праведнике Лоте и его дочерях, а также классической экспроприации апостолами осла в одной деревеньке. Я парень подкованный, мне палец в рот не клади - откушу и выплюну.